В коконе. Анна Михалевская

небольшой паузой, пока активистка переводила дух перед очередным пассажем во славу сюрреализма, быстро вклинилась:

      – Я занята, Вера. Пока.

      Нажала «отбой».

      Что им всем от нее надо?! Девушка опасливо глянула на телефон, будто тот мог взорваться у нее в руках. Откинулась на спинку скамейки, откусила кусочек булочки с маком, запила молоком.

      Домой идти после работы не стала – давили тишина, воспоминания об Ите, отсутствие Артема и присутствие стеклянного гроба со спящей красавицей. Полина побаивалась куклу, хотя так и не смогла отнести ее в подвал, спрятала в дальний угол шкафа.

      Она облюбовала скамейку в Горсаду. Под крышей ажурной ротонды играл духовой оркестр, над фонтаном зависла радуга. Не обращая внимания на брызги, снующих туда-сюда бронзовых от загара приезжих и иссиня-белых одесситов, танцевали двое. Старичок в золотистом мешковатом костюме и в блестящей ковбойской шляпе неспешно переставлял ноги, вторя своему внутреннему, не связанному с мелодией ритму. А между ним и фонтаном кружилась в танце женщина в красном платье со шлейфом. Женщине было немало лет, но старухой ее назвать язык не поворачивался.

      Странная нелепая пара. Такая же, как ее жизнь. Может, в нелепости тоже заключался какой-то смысл? Может, но Полина его пока не нашла.

      Ей звонили все. Те, кого она хорошо знала. С кем виделась пару раз. Кого совсем не помнила и с трудом представляла, через какую немыслимую цепочку знакомых люди могли заполучить ее телефон. Каждый от Полины чего-то требовал: душевного тепла, денег, заступничества, на худой конец – просто быть выслушанным. Незабвенный Семен Аркадьевич оказался лишь началом в череде абсурдных просьб. Ей настойчиво предлагали купить шампунь «Орифлейм», просили помочь племяннику сестры мамы одноклассницы найти учебник, посидеть с бабушкой, сходить на базар за редиской, перебрать все книги на складе магазина, подержать намыленного кота… Сперва Полина бежала на помощь, но к вечеру поняла, что долго так не выдержит. Когда вчера возвращалась от Ларисы после поклейки обоев в спальне (Гренадер и домашний уют – неправильное, невозможное сочетание!), решила не брать трубку. Но быстро передумала – вдруг позвонит Тема с незнакомого номера? Приходилось отвечать на звонки и отказывать всем «просителям».

      Полину учили другому. Не поможешь людям, не помогут тебе – вбивала Ита в ее голову с детства. Открываться она так и не научилась, а вот быть нужной умела. Не потому что хотела этого, просто не знала другого способа общения. Но иногда в душе поднимался протест. Полина чувствовала: внутри нее целый мир, а показать она это не может. И она давно бы взмахнула крыльями, но кокон никак не раскалывался. Никто не видел бабочку, все знали только пресного, скучного человека.

      С Артемом было по-другому. Рядом с братом Полина оживала, а Тема, наоборот, успокаивался. Его друзья, конечно, косо посматривали на девчонку в компании «крутых пацанов», но постепенно смирились с обществом Полины.

      Случалось, что