Жаркий август. Андреа Камиллери

ей вкололи успокоительное. Сейчас садимся в машину. Что с Бруно?

      – Похоже, я выяснил, куда он делся.

      – О боже! Как это понимать?

      – Очень просто: он провалился в яму, из которой не смог выбраться.

      – Но он… жив?

      – Не знаю, надеюсь, что да. Скоро приедут пожарные. Когда Лауру отпустят, отвези ее к нам в Маринеллу. Не стоит ей тут находиться. Гвидо, если хочет, пусть приезжает.

      – Ради бога, держи меня в курсе.

      Он вернулся к Галло, сидевшему все на том же месте.

      – Что кот?

      – Слопал все анчоусы и зашел в дом. Вы его не видели?

      – Нет. Наверное, на кухню пошел, попить.

      С некоторых пор Монтальбано стал замечать, что слышит чуть хуже прежнего.

      Вроде бы ничего серьезного, но кристальная острота слуха, сродни кристальной остроте зрения, как бы слегка поблекла. А ведь раньше он слышал, как растет трава! Проклятый возраст!

      – Как у тебя со слухом? – спросил он Галло.

      – Отлично, комиссар.

      – Послушай, может, что услышишь.

      Галло растянулся на животе, засунул голову в яму.

      Монтальбано затаил дыхание, чтобы не мешать. Вокруг царила мертвая тишина, недаром дом стоял в уединенном месте.

      Наконец Галло высунул голову:

      – Похоже, я что-то слышал.

      Он прикрыл руками уши, глубоко вздохнул, отнял руки и снова сунул голову в яму. Всего через минуту высунул ее и с довольным видом повернулся к Монтальбано:

      – Я слышал, как он плачет. Совершенно точно. Наверное, ушибся, когда падал. Где-то далеко-далеко. Какой глубины эта яма?

      – Ушибся или нет, по крайней мере, теперь мы знаем, что он жив. Уже хорошо.

      Тут опять появился Руджеро, сказал «муррмяу», преспокойно юркнул в яму и исчез.

      – Пошел к нему, – предположил комиссар.

      Галло было осклабился, но Монтальбано махнул рукой.

      – Подожди немного. А потом послушай, плачет он еще или нет.

      Галло так и сделал. Он долго вслушивался, потом сообщил:

      – Ничего больше не слышу.

      – Вот видишь? Руджеро пришел, и он успокоился.

      – И что теперь?

      – Теперь я пойду на кухню, выпью пива. Тебе принести?

      – Нет, я лучше фанты попью. Там есть, я видел.

      Оба чувствовали облегчение, хотя для того, чтобы вытащить мальчишку из ямы, предстояло еще хорошенько помучиться.

      Монтальбано выцедил не спеша бутылочку пива, потом позвонил Ливии.

      – Он жив. – И все ей рассказал.

      Под конец Ливия спросила:

      – Мне сказать Лауре?

      – Смотри сама. Вытащить его, думаю, будет не так-то просто, да и пожарные еще не приехали. Лучше пока не говори. Гвидо все еще с вами?

      – Нет, он отвез нас в Маринеллу, а сам поехал к вам.

      Что начальник пожарного расчета, состоявшего из шести человек, свое дело знает, было видно сразу. Монтальбано объяснил ему, что, судя по всему, произошло; упомянул про усадку, которую дал дом несколькими днями ранее, и заметил, что, по его ощущениям, дом слегка накренился. Начальник