Гёте. Жизнь как произведение искусства. Рюдигер Сафрански

же письме он посылает другу комедию «Капризы влюбленного», начатую еще во Франкфурте как пастораль в духе рококо, впоследствии многократно переработанную и приближенную к собственным любовным страданиям, так что в конечном итоге у Гёте получилась комедия ревности, так сильно понравившаяся автору, что ей даже посчастливилось пережить аутодафе последующих лет. В письме к сестре он называет эту комедию «хорошей пьеской <…>, так как она списана точно с натуры»[96].

      В пьесе переплетаются и одновременно противопоставляются друг другу две любовные пары. Любовная связь Ламона и Эгле – легкая, игривая, грациозная и фривольная.

      ЛАМОН:

      Да разве грех – в других прекрасное подметить?

      Тебя не упрекну, когда ты скажешь мне:

      «Тот юноша красив, а тот – умен». Не стану

      Сердиться я.

      ЭГЛЕ:

      И я не буду ревновать.

      Повинны оба мы, я ласково внимать

      Речам других порой могу <…>.

      Но так же, как тебе, мне ревность не к лицу[97].

      Иначе обстоят дела у Эридона и Амины. Им тяжело друг с другом, потому что Эридон хочет безраздельно владеть возлюбленной и, исполненный подозрений, следит за ней, ревнуя ко всему, что к ней приближается и что ее занимает. Вот что Эгле говорит Амине о ревности влюбленного в нее Эридона:

      Немудрено, что он так праздников страшится,

      Ревнуя к той траве, что ног твоих коснется,

      Он в воробье готов соперника узреть.

      Эридон мучает Амину своей ревностью, но в то же время она достаточно честна сама с собой, чтобы признать, что его ревность льстит ее самолюбию:

      Мне ревность говорит, как я ему важна,

      Страдания мои искуплены сполна.

      Но подруга видит в ее гордости самообман:

      Мне жаль тебя, дитя, спасенья нет, увы —

      Ты любишь свой удел, грохочут кандалы,

      А ты их грохот музыкой зовешь[98].

      В Эридоне Гёте изобразил свою собственную ревность, и можно лишь удивляться, насколько несимпатичен этот персонаж, который изводит окружающих, и прежде всего свою возлюбленную. Амина жалуется на него – властолюбивого, вечно раздраженного ипохондрика:

      Начнет ли укорять и мучить меня снова,

      Так я скажу одно лишь ласковое слово —

      И он уже другой, гнев страшный усмирен.

      Меня узрев в слезах, сам часто плачет он,

      Лежит у моих ног и молит о прощенье[99].

      Опытная подруга Эгле дает Амине, казалось бы, нелепый совет – бороться с ревностью Эридона, не выставляя напоказ свою невиновность, а, наоборот, допуская двусмысленность в своем поведении и словах. Ревность Эридона разгорается как раз оттого, что Амина не дает ему настоящего повода. «Коль горя в жизни нет, он сам его находит». Итак, нужно в гомеопатических дозах давать яд, который исцелит его от этой болезни. Эридон просто слишком уверен в свое подруге, поэтому его уверенность нужно пошатнуть:

      Пусть

96

WA IV, 1, 113 (12.10.1767).

97

MA 1,1, 289.

98

MA 1.1, 291.

99

MA 1.1, 292.