Руки, полные пепла. Мэй

она знала, что скрывалось за его словами: но пока не удавалось.

      – А мой отец? – внезапно спросила Софи. – Если он был смертным, то теперь в загробном мире?

      – Не в нашем. И насколько я знаю, Деметра хотела выяснить, в каком конкретно, но не смогла. Говорят, она действительно любила этого человека.

      Софи пожала плечами. Она не была уверена, что даже ее полная память хранит хоть какие-то воспоминания об отце, который для долгой жизни богов был просто яркой вспышкой.

      Ей не хотелось об этом думать. Не сейчас. Да и все эти слова оставались только словами, не вызывали воспоминаний, только отзывались внутри чем-то вроде тянущей боли.

      Гадес, кажется, тоже уловил ее настроение, потому что быстро перевел тему:

      – Здесь, в Лондоне, где произошли убийства, могут в ближайшее время собраться многие боги. Будут искать и советоваться.

      – Это не опасно?

      – Конечно, опасно. Но ты думаешь, среди богов один Сет – упрямый болван?

      Софи улыбнулась. И подумала, что с нее богов и так более чем достаточно.

      – Не волнуйся, – пожал плечами Гадес, – с ними будет общаться Зевс. Он это любит. Всех организовать, со всеми пообщаться, смотреть, кто какие союзы и альянсы начнет заключать. Может, они даже вспомнят, что кто-то хочет их убить и займутся поисками наших таинственных врагов.

      – Их же трое? Раз Оружие Трех Богов.

      – Не обязательно. Может быть больше. А может, и меньше, они просто заставили кого-то помочь. Мы знаем, что они сильны, и у них есть псы.

      – Может, если сам Нуаду не может, кто-то воспользовался его собаками?

      Гадес покачал головой:

      – Так это не работает. Никто не смог бы приказывать Церберу, кроме меня и тебя, звери Сета тоже не будут слушать никого, кроме него. Если Нуаду не может подчинить псов, значит, английские призраки слушают только себя.

      – А другие боги? У многих собаки?

      – Нет. Еще у Хель и Гекаты.

      Гадес внимательно смотрел на Софи, а последнее имя вроде отозвалось оттенком узнавания – но ощущение тут же исчезло. И Софи зацепилась за другую мысль:

      – Я могу приказать Церберу?

      – Конечно. Ты его королева.

      Софи скривилась. Она сама себя ничьей королевой не ощущала. Только девчонкой, сбежавшей от матери и ввязавшейся в сомнительные авантюры. Да, она не могла не признать, что теперь ощущает себя на своем месте. И ни Зевс, ни Нуаду ее не удивляют, как будто всё так и должно быть. Но остальное?

      Цербер появился неожиданно: замер перед Софи, как будто ловил ее движения и чего-то ждал. Мельком глянув на Гадеса, Софи подумала, что сейчас они с псом очень похожи. Но она понятия не имела, чего эти двое от нее ждут.

      Потянулась к спасительной чашке с чаем, как будто хотела за ней спрятаться. Она не помнит никакого Подземного мира. Не знает себя его королевой. Без памяти и в смертном теле у нее даже нет каких-то божественных сил, она обычный человек.

      Но внезапно Софи показалось, что в чашке вовсе не чай с лепестками, а тьма, расцвеченная фиолетовыми искрами. И Софи ощущала