Проклятый цветок для Тигра. Алина Лис

четко выговорил Реншу, не отрывая от нее пристального взгляда.

      В первое мгновение Тэруко испытала облегчение: речь не шла о сексе. Но затем пришла в ужас.

      – Вы тоже лазутчик? – спросила она у Реншу. У милого, доброго, рыхловатого балагура Реншу.

      – Ну что ты, малыш? Какой я лазутчик, скажешь тоже? Просто хочу прочесть одно письмо.

      – Я не сделаю этого!

      – Какая жалость, – мужчина фальшиво вздохнул. – Мне бы так не хотелось, чтобы тебя пытал Цао, малыш Рю. Говорят, его палач – настоящий изверг.

      – Если вы меня выдадите, я все про вас расскажу.

      – Правда? – деланно изумился Реншу. – Приблудный мальчишка, который выпустил лазутчицу, еще и пытается оговорить верных офицеров его высочества? Слово одного предателя, против двоих честных и заслуживающих доверия воинов? – он осуждающе покачал головой. – Нет, малыш, ты конечно можешь попробовать. Но я бы на твоем месте не стал рисковать. Раскаленное железо – это очень, очень больно.

      Мужчина широко улыбнулся. Сейчас его улыбка напомнила Тэруко волчий оскал, и она удивилась, как раньше могла считать Реншу милым.

      – Всего одно письмо, малыш Рю. И целая жизнь. Ну, решайся! Я хочу услышать ответ от тебя прямо сейчас.

      Принцесса тяжело молчала, не зная, что на это ответить.

      – Очень жаль, – сотник вздохнул и поднялся. – Видимо, мне придется пойти и сообщить обо всем господину Цао.

      Он уже отвернулся и сделал шаг, когда Тэруко окликнула его.

      – Стойте!

      Реншу с готовностью остановился.

      – Ты хотел еще что-то сказать, малыш Рю?

      – Хорошо, – выдавила она. – Я принесу.

      ***

      Как во сне она добрела до палатки Джина. Остановилась у входа, почти желая, чтобы ее кто-то окликнул, спросил: “Рю, что ты здесь делаешь?”.

      Но никого не было. На другом конце лагеря, возле маслобойни, Цао вовсю вел дознание, а у палатки принца было тихо и пусто. В сгустившихся сумерках Тэруко резко ощутила себя бесконечно одинокой и беззащитной. Осколок Оясимы, крохотный камушек, затерянный в человеческом море чужого и недоброго Самхана.

      Она приподняла полог палатки и нырнула внутрь.

      Здесь стояла почти непроглядная темнота. Принцесса нащупала огниво и запалила фонарь на низком походном столике.

      Рядом лежала стопка бумаг, которые Джин по какой-то причине не убрал в тяжелый деревянный ларец, запирающийся на хитрый замок, где хранил все документы.

      Письмо оказалось на самом верху. Вчерашняя дата, голубоватая бумага – Тэруко помнила, как Джин получил его. Если судить по имени адресанта снизу, послание отправил командир одной из пограничных крепостей. Наверное, именно на переговоры с ним принц и уехал сегодня с утра.

      Так беспечно со стороны принца – оставить важные бумаги на столе. Хотя, чего ему бояться? На палатке охранные чары, вход внутрь в отсутствие принца дозволен только двум его оруженосцам.

      Тэруко покачала головой и медленно положила письмо обратно на столик. Она вдруг поняла, что не сделает того, чего хочет