Черная повесть. Алексей Хапров

всё свое свободное время.

      – Ну, Ванёк, ты даёшь! – удивлённо восклицал Сергей. – А ещё такую недотрогу из себя корчишь. Да в тебе фарта побольше, чем в каждом из нас.

      Попов краснел и смущённо улыбался. Было заметно, что его наполняло воодушевление.

      Первым заподозрил неладное Тагеров. Когда Вишняков в очередной раз принялся перетасовывать колоду, он стал наблюдать за его руками с повышенной пристальностью. А когда тот приготовился начать новую раздачу, решительно проговорил:

      – А ну-ка погоди. Дай-ка я раздам.

      На лице Сергея промелькнула какая-то тень. Он немного замялся, но потом всё же протянул карты Алану.

      – Возьми.

      Тот принялся раздавать. При этом он изменил очерёдность, и Ваня с Лилей как бы поменялись местами.

      – Я выиграла, я выиграла! – радостно захлопала в ладоши Ширшова.

      Тагеров посмотрел на Вишнякова. Его взгляд был весел, пытлив и настойчив. Ответный взгляд Сергея содержал в себе осуждение. Ваня нахмурился, заёрзал и стал пристально рассматривать пальцы своих рук. Первой напряжённость ситуации уловила Юля. Она перемешала карты и воскликнула:

      – Да хватит вам картёжничать! Мы к Уфе подъезжаем. Собирайтесь. Стоянка тридцать минут. Хоть с вокзала на Уфу посмотрим.

      Когда поезд остановился, и все пассажиры потянулись к выходу, Сергей тихонько притянул к себе Алана и произнёс:

      – Зачем ты? Я специально хотел его ободрить.

      – Да он по жизни такой угрюмый, – отмахнувшись, бросил тот.

      В отличие от Попова, Тагерову повезло родиться баловнем судьбы. Его отец был очень уважаемым человеком, занимал весьма солидный пост, ввиду чего Алан никогда не сталкивался с такой проблемой как нужда.

      Его личность лучше всего характеризует один эпизод, который имел место ещё на первом курсе. В нашей группе требовалось избрать старосту. Не считая некоторых формальностей, староста главным образом был нужен для того, чтобы ежемесячно получать в кассе университета на группу стипендию. Кроме старосты, никто другой получить её не мог. Доверенность оформлялась только на него. Кто-то предложил Тагерова. Он не возражал, и мы единогласно проголосовали «за».

      Наступило пятнадцатое число, которое мы в шутку называли «Днём студента». Все смотрят на Алана. Тот и бровью не ведёт.

      – Алан, ты сходил за стипендией?

      – Нет, не сходил. Сегодня некогда. Завтра схожу.

      Наступает следующий день. Денег снова нет.

      – Алан, где стипендия?

      – Да успокойтесь вы! Полýчите вы свои деньги!

      На третий день – то же самое. А на четвёртый вся стипендия нашей группы была зачислена бухгалтерией на депонент, и забрать её теперь можно было лишь в следующем месяце. Некоторым ребятам, как, например, Ване Попову, пришлось тогда очень туго, ибо стипендия являлась для них чуть ли не основным источником средств к существованию.

      В этом и был весь Тагеров. Эгоизм