Краткая история Франции. Джон Джулиус Норвич

– донесения говорили о 10 000 лучников и 4000 латников, а в Портсмуте собирался флот в 700 парусников. Цель похода держалась в строжайшей тайне. Рассказывали, что даже капитаны получили предписания запечатанными, с приказом открыть после выхода из порта. Это означало, что Филиппу придется держать собственные корабли в разных местах, готовыми к любой неожиданности. Фруассар писал, что изначально планировалось направить английский флот в Гасконь, но в последний момент Эдуард изменил весь план и 12 июля высадился в Нормандии[44].

      По не совсем ясным причинам английская армия тридцать шесть часов стояла лагерем на берегу, прежде чем двинуться вперед[45], сжигая и разоряя все на своем пути. Не обнесенные стенами городки Барфлёр, Карантан и Кан взяли и разграбили. Та же судьба постигла бы и Руан, что дало бы англичанам полный контроль над нижним течением Сены, если бы французская армия вовремя не подоспела на помощь. Для долгой осады Эдуард не располагал ни временем, ни деньгами, поэтому он развернулся вправо и форсировал реку в Пуасси, городке, где родился Людовик Святой и находился один из самых любимых дворцов Филиппа. Английский король отметил там Успение Богородицы, не жалея лучших вин своего кузена. Затем Эдуард продолжил путь в направлении Пикардии и Фландрии. На Сомме ему сильно повезло: мосты находились ниже по течению, но наступило время отлива, и английской армии удалось перейти реку вброд, прежде чем вода поднялась, преградив путь преследователям. Эта двенадцатичасовая передышка была настоящим благословением: она дала возможность Эдуарду найти подходящую позицию для обороны, а армии отдохнуть перед сражением, которого так долго ждал их король. Место нашлось 26 августа у Креси, в 12 милях [ок. 19 км] к северу от Аббевиля на небольшой речушке Майе. Перед Эдуардом лежала речная долина, позади стоял лес.

      Французская конница в 8000 всадников, дополненная 4000 генуэзских арбалетчиков и другими наемниками из Польши и Дании, подтянулась к вечеру субботы 26 августа, и тут же пошел сильный ливень. Пехота отстала, и уже только по этой причине нельзя было и думать о немедленной атаке. Филипп после краткого осмотра позиции приказал отложить сражение на следующий день, но рыцари в авангарде проигнорировали приказ и продолжили наступать вверх по холму, пока английские лучники, уступив соблазну, не обрушили на них первый поток стрел. К этому времени отступать было слишком поздно: в сражение уже втянулась вся армия. Генуэзцы продвигались с арбалетами, тетива которых сильно намокла от дождя, а вечернее солнце било им прямо в глаза. Английские лучники, сохранив свое оружие сухим и не страдая от солнечных лучей, выпускали шесть стрел, пока итальянцы справлялись с одной. Генуэзцы в конце концов не выдержали и побежали обратно, прямо на наступающую французскую конницу. Всадники потоптали их сотнями, пока сами не пали под безжалостным градом стрел. Сзади давили, и французы атаковали снова и снова, но (по крайней мере, в центре и на левом фланге) без заметного

44

Всего в десяти милях [16 км] севернее плацдарма Юта, где 6 июня 1944 г. высадилась американская 4-я дивизия.

45

Возможно, Эдуард получил травму при высадке. Фруассар писал, что «он споткнулся, упал и ударился так сильно, что из носа хлынула кровь. Окружавшие его рыцари сочли это плохим предзнаменованием и умоляли короля вернуться в тот день на борт. “Почему? – не задумываясь, возразил король. – Это добрый знак: он показывает, что земля жаждет получить меня”». История звучала бы более убедительно, если бы раньше ее не рассказывали про Вильгельма Завоевателя и, как помнится, про Юлия Цезаря.