Культурное наследие русского зарубежья в диалоге цивилизаций XV – начала XX веков. Татьяна Пархоменко

Куракин. Гравюра Петера Гунста 1717–1721. Петербург, Эрмитаж.

      Русская знать, выезжавшая за рубеж по служебным, коммерческим, личным делам, на учебу, отдых, для «поправки плохого самочувствия» и так далее, обустраивалась на Западе всерьез и надолго: покупала земли, возводила дома и дворцы, собирала книжные и художественные коллекции, устраивала грандиозные балы, что привело к рождению мифа о сказочном богатстве России. Да и как ему было не возникнуть, если, например, только один светлейший князь А. Д. Меньшиков держал в Амстердамском и Лондонском банках 9 млн рублей, а также бриллианты и драгоценности на сумму в 1 млн рублей, и это притом что весь государственный бюджет России в 1724 году равнялся 6 млн. 243 тыс.197 рублям[223]. Именно с эпохи Петра I начался вывоз капиталов за рубеж, позволявший русской элите не отказывать себе в Европе практически ни в чем. Так, в Париже Карамзин встретил однажды некоего русского «Г. У.», как ему показалось небогатого, но тем не менее сумевшего «собрать прекрасную библиотеку и множество редких манускриптов на разных языках», среди которых имелись «оригинальные письма Генриха IV, Людовика XIII, XIV и XV, кардинала Ришелье, английской королевы Елизаветы и проч.», завораживавшие любителей старины и заставлявшие прицениваться богачей[224]. Всеобщее восхищение в Париже вызывала и княгиня Е. К. Голицына (урожденная Кантемир), в доме которой собирался высший свет и творческая элита Франции, оставившая потомкам ее яркий художественный образ.

      Подтверждали миф о русском изобилии и небывало щедрые условия контрактов, заключавшихся с иностранцами, по которым им выплачивались большие оклады, давались казенные квартиры, предоставлялось право в любой момент уехать домой со всем нажитым в России имуществом. Например, договор шотландского профессора Абердинского университета, математика, астронома и специалиста в морских делах Генри Фарварсона (Henry Farquharson), с которым царь познакомился в Лондоне в 1698 году, предусматривал выплату за каждого русского ученика 50 фунтов стерлингов, предоставление готовой квартиры и выдачу кормовых денег[225]. За десять лет Генри Фарварсон, как отмечалось в его письме графу Ф. М. Апраксину от 10 января 1710 года, выучил и отправил на стажировку в Англию 50 учеников, следовательно, его доход составил 2,5 тыс. фунтов стерлингов, и это не считая оплаты работ по написанию и редактированию учебной литературы[226].

      Портреты Екатерины Голицыной кисти Ж.-М. Натье Париж, 1757 и кисти Л.-М. ван Лоо, 1759.

      Очень высоко ценил Петр I французских мастеров, снискавших громкую известность в Европе. В 1716 году царь пригласил в Россию «знаменитого в свое время французского архитектора Леблона, “прямую диковину”, как называл его сам Петр, дал ему в Петербурге казенную квартиру на три года и жалованья 5 тысяч рублей… с правом выехать через пять лет из России со всем имуществом беспошлинно»[227]. Правда, такие деньги платились не всем и, например, итальянский архитектор Доменико

223

Лабутина Т. Л. Указ. соч. С. 25.

224

Карамзин Н. М. Письма русского путешественника. С. 275.

225

Жизнеописания первых российских адмиралов или опыт истории российского флота. Ч. 1. СПб.: Морская типография, 1831. С. 71.

226

Там же. С. 72.

227

Там же. С. 101.