Культурное наследие русского зарубежья в диалоге цивилизаций XV – начала XX веков. Татьяна Пархоменко

региональную культуру с культурой центра и мира. Россия становилась евроазиатской империей, официально провозглашенной 22 октября 1721 года, после победоносного окончания Северной войны и подписания Ништадтского мирного договора, отдавшего «в вечное владение» восточное побережье Остзейского (Балтийского) моря со всеми населявшими его народами (немцами, литовцами, латышами, евреями) и завершившего государственно-политическое объединение русского народа, значительная часть которого в течение столетий находилась за пределами Русского государства. В годы правления Елизаветы Петровны были легализованы буддизм и ламаизм, а во времена Екатерины II – ислам и иудаизм, что сопровождалось обязательной присягой их духовных лиц на верноподданство Российской империи и узаконением их управленческих структур, которые призваны были «отсечь» иноверие от внешних центров влияния, например, Тибета, Монголии, Китая в случае с буддистами, Турции и Ирана в случае с мусульманами. Благодаря такой «мультикультурной» политике России, впервые отразившейся в указе 17 июня 1773 года «О терпимости всех вероисповеданий…», входившие в состав страны восточные народы не стали православными и сохранили свои традиционные верования.

      Именно в XVIII веке началось разделение национального, культурного, религиозного самосознания населения России, которая стала представлять собой этнически гетерогенную, многоконфессиональную державу – своеобразный конгломерат разнородных территорий, обладавших национально-культурной и религиозной спецификой, позволявшей им существовать на полуавтономных началах и управляться местными элитами, политически лояльными наднациональному петербургско-московскому центру. Россия, возложив на себя роль моста между Европой и Азией, «держателя равновесия» между Востоком и Западом, превратилась не просто в империю, а в осевой район мировой истории и политики. Не случайно царь Петр I был назван Великим по примеру императора Карла Великого, объединившего в начале IX века Западную Европу и сформировавшего Священную Римскую империю по образу и подобию Великой Римской империи. Российская империя была им под стать: например, 34 дня мчался фельдъегерь из Петербурга в Иркутск с известием о смерти Екатерины II и вступлении на престол Павла I, а на Камчатку эта новость о смене власти пришла лишь на следующий 1797 год, и такие необъятные просторы страны нуждались в жесткой централизации управления и унифицированных принципов существования: «Российская империя, – писала Екатерина II, – есть столь обширна, что, кроме самодержавного государя, всякая другая форма правления, вредна ей, ибо все прочие медлительнее в исполнениях…»[215].

      По сути, речь шла о создании своеобразной «империи Духа», некоего наднационального объединения различных территорий, этносов и народов, которых в титуле сына Екатерины II Павла I насчитывалось уже 51 – от «Самодержца Всероссийского: Московского, Киевского, Владимирского, Новгородского», «Царя Казанского, Астраханского,

215

См.: Эйдельман Н. Я. Грань веков. С. 8–9.