На исходе последнего часа. Фридрих Незнанский

в последнем деле ты проявил себя натуральным лопухом. Я внимательно следил: ты постоянно вызывал огонь на себя, как мальчишка. Спрашивается, кому это надо?! Если собираешься выпендриваться и дальше, лучше скажи сразу: по крайней мере, у меня будет время поставить тебя на место.

      — Вот как?

      — Да, натурально так. Никакого понятия об элементарной логике, мать ее! Не бывать тебе генпрокурором. Ты хоть помнишь, что такое дедукция, Конан Дойла в детстве читал?

      — Был грех.

      — Ну так перечти, черт возьми. Предупреждаю, в Сочи вначале мы будем собирать факты, а не лезть на рожон. Я говорю, сперва нужно иметь на руках все данные, а уж потом решать, каким именно мерзавцам крутить бошки.

      — Логично, мистер Холмс. Только то, что ты говоришь, называется индукцией. А дедукция — это как раз наоборот: выдвижение гипотезы, на которую проецируются все предыдущие события. Или подверстываются.

      — Ты на что-то, кажется, намекаешь?

      Турецкий улыбнулся и пожал плечами.

      Грязнов посмотрел на него слегка помутневшим взглядом и сказал:

      — В той истории я, натурально, был ни при чем. А вот послушай лучше о пользе вина!

      Бутылка была пуста.

      — Это коньяк, — напомнил Турецкий. — Причем отличный.

      — Не важно. О пользе коньяка. Ты только представь, насколько по-другому могла бы повернуться история, если бы в семнадцатом году Ленин оказался не в состоянии влезть на броневик?! Индукция? — И он заказал еще одну бутылку.

      Спящий парень в соседнем ряду напротив них так и не проснулся.

      — Это ты уже сам, — предупредил Турецкий. — А мне еще разговаривать с аборигенами. Кстати о броневиках. Нас встречают, я надеюсь, какие-нибудь местные Шерлоки?

      В иллюминатор было уже видно море.

      — Встречают? — удивился Грязнов. — С чего бы это?

      Оживленная толпа действительно встречала пассажиров самолета беспрерывными криками «браво». Щелкали вспышки фотоаппаратов, гудели съемочные камеры, скрипели диктофоны.

      — Ну уж нет, давай подождем, — сказал Турецкий, поддерживая Грязнова. — Кого это они так могут встречать, Киркорова?

      — Ты уверен, что не нас?

      Как только на трап ступил заспанный молодой человек в дорогом костюме, толпа взревела от восторга, зашаталась и стала давить сама себя.

      — Господин Кафельников! — вопила тетка, придавленная сверху коллегами-журналистами. — Сочи гордятся вами! Или гордится? Ваш родной город просто счастлив, что, выиграв открытое первенство Франции, Евгений, вы нашли время…

      Кафельников юркнул в неизвестно как оказавшийся на летной полосе черный автомобиль и был таков. Толпа журналистов моментально рассосалась. И пассажиры смогли уже спокойно погрузить себя и вещи в подъехавший автобус.

      Солнце жарило вовсю.

      В аэропорту Турецкого и Грязнова встретил худой загорелый и улыбчивый человек, представившийся майором угрозыска Андреем Трофимовым. Он был в потертых джинсах и футболке.

      На вид ему