Улыбка ушла из твоих глаз. Элиз Вюрм

е дома. Я видел, как взрослые учат, я видел, как дети учатся. Я видел, как новое здание в Бразилии стало самым посещаемым музеем. Но после всего этого остается еще кое-что, чего я ещё не видел: тебя. Приходи. Я хочу тебя увидеть»²

      «…Ничего ИНТЕРЕСНОГО с вами не произошло. Нечем здесь интересоваться, нечего здесь исследовать, нечего здесь анализировать. Все ваши поиски причин есть просто праздное любопытство. Не о том вам надо думать, каким именно прессом вас давят, а о том, как вести себя под давлением. А думать об этом – гораздо сложнее, чем фантазировать насчет царя Ашоки, потому что отныне каждый из вас – ОДИН. Никто вам не поможет. Никто вам ничего не посоветует. Никто за вас ничего не решит»³

      Пролог

      Элизабет смотрела «Молодой Папа». Джуд Лоу в роли Папы римского – Пия XIII. Этот мужчина переигравший множество ролей в театре и в кино, пришёл к роли Папы… За ним хотелось наблюдать, за Джудом, в этой необычной роли.

      Она посмотрела на часы, Лино не задерживался, а ей казалось, что задерживается!

      Она посмотрела на бутылку шампанского стоящую перед ней на красивом столике с инкрустацией. На этикетке было Укиё-э⁴…

      Джуд Лоу был красив.

      Элизабет чувствовала беспокойство; как Лино? Как ты, Лино?!

      На экране телевизора Папа говорит своему дворецкому «ты принадлежишь мне».

      Папа лукавит.

      Играет и прощупывает.

      Папа – новый хозяин старого дома. Новый хозяин чужого монастыря.

      Она подумала, позвони мне, Лино! Скажи, что у тебя всё хорошо!

      Она никогда не перестаёт беспокоиться за него – она знает: это страшный мир!

      Элизабет вновь посмотрела на бутылку шампанского «El Ronin⁵». У «Ронина» был вкус лета.

      Ей вдруг захотелось искупаться, охладиться!

      Она никогда не была нервной, эмоциональной, да, но не нервной – она никогда не была… ревнивой.

      Элизабет удивлённо подумала, я, что, ревную? Его к ней…

      Она подумала, он никогда не давал мне повода для ревности! Он всегда был честен. Всегда!

      Элизабет выключила телевизор, встала. Стало легче, стало веселее – дурная кровь, наверное! Застоялась, засиделась!

      Она вошла в воду бассейна в синих арабских сумерках.

      Ей показалось, что где-то далеко звучит намаз Магриб. Звучит тоскливо, звучит нежно.

      У неё сжалось сердце.

      Элизабет показалось, что она одна. Как когда-то, одна. В этом мире, на этой земле. Но она знала, что не одна – она это знала! У неё есть Лино.

      Элизабет вспомнила, как он сказал ей «Помнишь «Интерстеллар»? Знаешь, о чём этот фильм? О том, как один человек уехал, а другой ждал его всю жизнь. Фантастика – это фон семейной драмы!».

      Сейчас она подумала, я тоже ждала тебя всю жизнь, или это ты, ждал меня?

      – Знаешь, почему я люблю читать «Одиссею» Гомера? – Добавил Лино тогда. – Уезжая Одиссей, знал, что вернётся!

      Сейчас Элизабет поняла Лино: счастье человека не только в том, что его кто-то ждёт, но и в том, чтобы кого-то ждать.

      Она поплыла, а ей показалось; полетела! Улыбнулась; странное чувство!

      Вода была почти холодной, а может, это она была такой разгорячённой, возбуждённой своими переживаниями!

      Он никогда не понимал её, никогда, Джейк⁶! Он не понимал её переживаний! Он почти смеялся над ней, а может, не почти. Она казалась ему слишком чувствительной, возможно, слишком простой, до глупости. Она и Бальтазару⁷ казалась такой… безнадёжно, непохожей на него!

      Элизабет прислушалась к музыке telepath звучащей рядом с ней – «I Think About You»⁸.

      Как хорошо, что она не похожа на них обоих, как хорошо, что она не похожа на свою дочь!

      Лино сказал ей о Ким⁹ «Закомплексованный ребёнок!». И она удивилась, спросила:

      – «Закомплексованный»?

      – Как Бальтазар, – Улыбнулся он, с печальной и насмешливой искрой в глазах. – Он был… скован своими комплексами.

      Он сказал ей это так, словно понял это не так давно… и начал отпускать, не прощать, отпускать!

      – Люди часто говорят мне о своей скованности – ментальной и физической, о болях в спине. И я задумался; скованность – это желание (жажда) изменений, и страх перед ними?..

      Элизабет почувствовала, что ей нравится его наблюдательность, его внимание к деталям – прирождённый врач!

      – Бальтазар всегда… боялся «потерять лицо»! – Продолжил Лино. – Попасть в непредсказуемую, неуправляемую ситуацию. Мы все этого боимся, люди…

      Усмешка на его алых губах.

      – Но не до удушья…

      Он весело добавил:

      – Как

2

Из рекламной кампании Музея искусств Сан-Паулу

3

Братья Стругацкие

4

https://ru.wikipedia.org/wiki/Укиё-э

5

«Ронин»

6

Бывший муж Элизабет

7

Отец Лино и Элизабет

8

«Я думаю о тебе»

9

Дочь Элизабет от брака с Джейком