Избранные. Химерная проза. Алексей Жарков

Прильнули! – Миланка бросила поварешку и нависла над мужем, роняя свысока слезы прямо на его задранное к потолку лицо. – На грани гибели их иллюзорного мира, когда не осталось ничего в их жизни, кроме естественной первобытной страсти, разве можно осуждать героев за стремление испытать то последнее чувство, что оставил в их распоряжении злой рок?!

      – Так вот откуда эти дурацкие разговоры о чистилище?!

      – Да, Черман! Эта книга – знак! Её обронила после себя семейная пара. Крестьянская семья из Копача проезжала тут днем и заходила пообедать. И их дочка, гимназистка, оставила книжицу на столе. Прочтя первые десять страниц, я поняла всё!

      Это уже переходит все границы, подумал Натко. Неужели пришла пора применить кулаки, как делали это другие мужья в Дурдиче по отношению к своим отбившимся от рук женам? Или просто оттаскать негодницу за волосы и бросить в озеро освежиться? Хотя, ночное купание могло закончиться горячкой, и тогда точно пришлось бы закрывать таверну впервые за триста лет.

      – Я – пленница этой кухни. Раба сотен господ, что бесконечной вереницей пользуются мной, как бульварной девкой, – сказала гневно Миланка.

      – Какой девкой? – переспросил Натко.

      – Бульварной, – повторила Миланка, но Натко это слово было неизвестно, хотя общий смысл Миланкиных сентенций он уловил.

      – Хочешь, отвезу тебя в Дурдич? – зашел Натко с козырей.

      Миланка подняла на него полные недоверия глаза и покачала головой:

      – Ты не сможешь.

      Натко скользнул усталым взором по выбившимся из-под платка чернявым локонам жены, по её широкому, с небольшой горбинкой, носу, усыпанному веснушками, по подрагивавшим от горестного волнения плечам, по вздымающейся под передником груди, и вспомнил постояльцев, что с таким вожделением глазели на её формы.

      «Да как такую можно за волосы таскать или кулаком в лицо бить?» – подумал Натко возмущенно и решительно тряхнул головой.

      – Прямо сейчас отвезу. Сядем в лодку и поедем.

      – Темно же, – возразила Миланка.

      – Луна вона какая, – хмыкнул деловито Натко, в котором взыграл вдруг юношеский запал.

      – Идем, – со смесью страха и восторга отозвалась Миланка.

      – Куда это вы собрались на ночь глядя? – со вполне однозначным недоверием спросил один из поверенных греческого банкира, перегородивший супружеской паре выход из таверны.

      – В Дурдич, – честно ответил Натко, глядя на поверенного сверху вниз и чувствуя, как жена тянет его за руку назад.

      – Зачем ночью вам обоим в Дурдич? – холодным, как озерная вода, тоном спросил поверенный.

      – У жены горячка. Её надо срочно показать доктору.

      – Родовая? – уточнил совершенно лишенным иронии тоном поверенный

      – Да какое вам собственно дело, куда мы едем? – разозлился вдруг Натко, которого этот вечер и так уже порядком достал. – Мы – люди свободные! Хотим – в Дурдич едем, хотим – в Рим махнем, к Папе