Сны Великого Моря. Яна Белова

чье лицо пересекал белый шрам, – в турнире будут участвовать все желающие?

      – Безусловно, Тинтониэль, любой мужчина или женщина могут помериться силами в искусстве стрельбы из лука, рукопашном бою, бою на мечах или магии.

      – Все ли? – насторожено остановил его Абегаэль, бросив косой взгляд через стол на погруженных завтраком гостей.

      Альк на секунду задумался.

      – Правила неизменны, но они же позволяют не принимать вызова, если нет достаточной уверенности в своих силах.

      – О, не беспокойтесь, дорогой Альк, мы не станем участвовать, – оторвавшись от восхитительного кролика под кисло-сладким соусом, проговорила Марина.

      Не успела она этого сказать, как Тинтониэль вновь поднялся.

      – Я был чемпионом в боях на мечах последние пять лет, я приехал специально и уверен в своих силах, а также в том, что среди знакомых мне воинов не найдется того, кто мог бы оспорить мое звание чемпиона и потому я бросаю вызов… – он снял с манжеты золотую ленточку, обошел стол и положил ее перед Кэрсо-Ласом невозмутимо намазывающем булку джемом

      Воцарилось напряженное молчание, Кэрсо-Лас и не подумал прервать свое занятие. Марина со стоном закатила глаза, Гаитоэранта засмеялась, Абегаэль смотрел на безрассудного эльфа со смесью раздражения и жалости, Альк нахмурился.

      Кэрсо-Лас, не переставая жевать, покрутил ленточку.

      – Спасибо, великодушно, но я понятия не имею, что с этим делать, – он несколько небрежно отложил знак вызова и допил оставшееся в кубке вино.

      Тинтониэль побледнел, Марина притянула к себе Кэрсо-Ласа, принялась объяснять смысл произошедшего. Тот удивленно вскинул брови, впервые взглянув на смельчака.

      – Я не нуждаюсь в снисхождении, ваше сиятельство, – гневно заговорил калатари, меряя будущего противника грозным взглядом, – если вы не примите вызова, я буду считать вас трусом.

      Альк примирительно вскинул руки.

      – Сядь, Тинтониэль. Наши гости не знают правил турнира…

      – Да зачем нам их знать, любезный Альк, это турнир воинов калатари, мы не станем участвовать, это же будет чистое избиение младенцев, – слишком громко прошептал Кэрсо-Лас.

      Марина больно ткнула его в бок.

      Тинтониэль аж подпрыгнул от такого оскорбления. Гаитоэранта от смеха почти что залезла под стол, те, калатари, кто имел представление о возможностях чужестранцев, смотрели на Тинтониэля с искренним сочувствием, другие, прибывшие с караваном – с восхищением.

      – Заклинаю тебя звездой Идеэра, прими мой вызов или мой позор навек останется с тобой моим проклятием, – белыми дрожащими от негодования губами пролепетал воин.

      – Не смей! – загремел Альк, отшвырнув от себя кубок.

      Стало очень тихо, было слышно, как шипит в графинах пенный квас.

      – Что он сейчас сказал? – осторожно переспросил Кэрсо-Лас.

      – Пообещал покончить с собой, если ты не свернешь ему шею, – великодушно