Истопник. Александр Куприянов

НКВД СССР”».

      И сразу какое-то странное чувство охватывает нас.

      Гордость перемешивается с тревогой.

      Возникает нарезка кадров.

      Мы видим, как загораются костры вдоль магистрали.

      Пахнет гарью, тяжелой хвоей, лают сторожевые псы и слышна лагерная брань. Сержант-контролер в белом полушубке открывает ворота. Они покрыты инеем и тоскливо скрипят на ветру. Еще раннее утро и потому темно. Крупные звезды на небе. Луч прожектора с вышки освещает ворота. Над верхней балкой, примотанный колючей проволокой, висит замерзший зэк. Он в полосатой телогрейке. В натуре – жмур.

      В ногах у него фанерка с надписью «Так ему и надо!»

      Неудачно ушел в побег. Замерз на берегу эвенкийской речки Аваха.

      Что по-русски значит Чёрт. Еще не знакомая нам речка. Она бьется, как в клетке, в каменном ущелье у Дуссе-Алиньского тоннеля.

      Тело беглеца на жердине принесли в лагерь.

      Руки-ноги связаны, продета палка.

      Так носят добытого оленя охотники.

      И в назидание примотали над воротами.

      До весны и провисел. Пока не пошел тленом.

      Так ему и надо…

      Эх-эх!

      Костя вздыхает, вороша в печке лучину вперемежку с берестой. Огонь лижет лучину, береста потрескивает и скручивается в огненные колечки. Мы видим руки Кости Яркова, он греет их у огня. На левой ладони, между большим и указательным пальцем, прямо в ложбинке, татуировка: Сталина.

      Нет, не Сталин, а именно Сталина. Женское имя.

      Хотя понятно, в честь кого Сталинами называли в те времена девчонок.

      У Кости на заимке хорошая печка-буржуйка. Тяжелая. Она сварена из листовой стали, обложена круглыми валунами.

      Гольцов и каменных осыпей здесь куда тебе с добром! А на трубе задвижка.

      Зимовуха не выстудится.

      Ведь обычно тепло улетает за пару часов из охотничьей заимки.

      Печку Косте оставили военные дядьки. То ли изыскатели, то ли маркшейдеры. Они готовили Дуссе-Алиньский тоннель к консервации.

      Уже какой по счету!

      Начальник партии, капитан, сказал тогда Косте:

      – В тепле будешь… Правда, тоннель такой буржуйкой не протопишь. Тебе придется разводить два костра, у западного и восточного порталов. Появится тяга, теплый воздух пойдет в тоннель. Даст бог, не зарастет льдом!

      Предсказание капитана не сбудется. К началу 70-х тоннель полностью зарастет льдом. Солдатики железнодорожных войск совершат подвиг – очистят тоннель. 33 тысячи кубометров льда!

      Но это когда еще будет!

      А пока…

      Пока Костя Ярков работает истопником Дуссе-Алиньского тоннеля. Рано утром он разводит костер у восточного портала. Хворост, береста, бревна-швырок заготовлены с лета. Потом топает по шпалам – один километр восемьсот пятьдесят два метра. Такая, по документам, длина тоннеля. И на портале западном, в сторону Солоней и Ургала, а если смотреть по карте еще выше, то в сторону Нимана и Йорика, разводит второй костер.

      Йорик – горный ручей за Ердаком и Усть-Ниманом. По трассе от Чегдомына на Софийск. Есть Малый Йорик. И