Долгий путь скомороха. Софья Орех

мне, пожалуйста, Лукерьюшка, про боярскую дочь. Помоги быстрее найти убийцу.

      – Но ты должен прийти завтра ко мне, как обещал, – она упрямо поджала губы.

      – Несмотря ни на что? – улыбнулся Ратмир.

      – Несмотря ни на что! – подтвердила она, тряхнув головой. – Я-то думала, что твоя краля тебя ждёт где-то в Москве. Ан нет, где-то в дальних краях. Так что у меня ещё есть шансы приворожить тебя всухую, – засмеялась она, но увидев взгляд Ратмира, тут же добавила: – Да шучу я, шучу про ворожбу-то. Сама знаю, что толку от этого мало. Только одни несчастья потом начинаются. Ну, спрашивай, что ты там хотел про боярскую дочку узнать.

      – Получается, что всё, что ты мне утром там наговорила – всё это неправда? – полуутвердительно спросил Ратмир.

      – Всё, да не всё, – недвусмысленно произнесла Лукерья. – То, что она была невинна – это хорошо. Но и что на конюшне был у неё ухажёр – это правда. К нему-то она и бегала обжиматься. Только видать не трогал он её до поры, до времени. А, может, боярского гнева боялся. Это же не он её выбрал. Это она сама к нему прилепилась. Поначалу, может, и вправду жеребят ходила лечить, а вот потом, когда его разглядела, то сама к нему стала бегать.

      – Кто он?

      – Конюха Леонтия сынок – Максимка. Шестнадцать годков ему, и он там к лошадям тоже приставлен. Да наши все об этом знают, только молчат, чтобы боярина не злить. Даже сынки его молчат.

      – А они тоже знают?

      – Знают, знают. В конце зимы они Максимку в лесу отловили и избили сильно, припугнув, что убьют его, если он не перестанет глазеть на неё, – Лукерья подсела к Ратмиру на лавку и положила ему голову на плечо. – Максимка-то и рад был бы от неё отвязаться, да Богданушка эта сама к нему прилепилась. А он – что? Он – человек подневольный…

      – Неужели ни мать, ни отец Богданы не замечали этого? Ей же нельзя было выходить из светлицы без отцовского разрешения, – спросил Ратмир.

      – Ты как будто первый раз на свет народился, Ратмир, – засмеялась, ластясь к нему, Лукерья. – Слышал такую присказку: «Кот из дому – мыши в пляс»? Вот как только боярин отбывал на службу ко двору Великого государя, так все и начинали радоваться. Даже боярыня добрее становилась и с нами – с девками – то в лес по грибы-ягоды, то к озеру – на лодочке покататься… И никто про то боярину не докладывал, потому что всем хорошо, когда боярина нет на дворе. Вот и бегала Богданушка твоя на конюшню с милым поболтать, да и жеребят как бы полечить.

      – А как же братья про него узнали?

      – Да кто его знает. Они ведь тоже сейчас при дворе в войске Великого государя состоят и здесь бывают только наездами. Может, сказал кто? Бог его знает, – вздохнула Лукерья. – А только Богданушку они и сами невзлюбили.

      – Это ещё почему? – удивился Ратмир.

      – Говорят, что боярин так в ней души не чаял, что пообещал много чего ей в наследство отписать. А они-то думали, что всё им достанется после его кончины. Ну, теперь-то уж точно всё им и достанется. Навряд ли сейчас боярыня сможет себе другую дочку вымолить. Года