Долгий путь скомороха. Софья Орех

единственной дочери, не увидит её прозрачных, светящихся радостью глаз. Светозар Алексеевич быстро прикрыл лицо огромными ладонями, и его плечи затряслись от сдавленных рыданий. Ратмир сидел напротив и молча, смотрел, как рыдает убитый горем этот грозный, огромный боярин.

      На лице скомороха не шевельнулся ни один мускул. Он ждал…

      Наконец боярин стал успокаиваться и, шумно сморкаясь в материю, взятую со скамьи, тихим голосом попросил Ратмира:

      – Не говори никому о том, что видел сейчас.

      – Не вижу ничего постыдного в слезах по убитой дочери. Но раз просишь – то, конечно, никому не скажу. Сколько лет было твоей дочери? И есть ли у тебя ещё дети, боярин?

      – Есть у меня ещё два сына – Тимофей и Матвей. Они намного старше моей дочери… После их рождения Бог долго не давал нам деток, а жена моя Матрёнушка очень хотела дочку. И мы много лет ездили с ней по святым местам и молили даровать нам девочку. Потому и назвали её Богданушкой, как только она родилась. В этом году четырнадцать годков должно было исполниться, – судорожно вздохнул боярин Скобелев.

      – Самый возраст, – кивнул Ратмир. – Сватался ли уже к ней кто-нибудь?

      – Сватов ещё никто не присылал. Но среди бояр несколько человек спрашивали меня – не хочу ли я породниться с ними, обручив наших детей.

      – Водил ли ты, боярин, уже свою дочь куда-либо на ярмарки, маскарады или на пиршества ко двору Великого государя? – Ратмир отпил глоток вина и отставил бокал в сторону.

      – Это у нашего боярского сословия всегда под строгим запретом. Наши бабы и девицы только в теремах и обитают. Что до замужества, что – после. Соблазнов много, – боярин Скобелев взял со стола ковш с мёдом и, пригубив, поставил опять на стол. – Много у тебя ещё вопросов, скоморох?

      – Так это не мне, боярин, нужно, – пожал плечами Ратмир. – Ты можешь меня отпустить и идти, куда тебе нужно. Только я тогда не берусь помочь тебе. Я не могу заниматься розыском, не имея нужных мне сведений.

      – Спрашивай дальше, скоморох, – вздохнул боярин Скобелев.

      – Есть ли у тебя злейшие враги, Светозар Алексеевич?

      – А у кого же их нет?! – искренне удивился боярин Скобелев. – И у тебя они, наверняка, есть…

      – Мы сейчас не обо мне говорим, боярин. Просто отвечай на мои вопросы, и дело пойдёт быстрее,– сухо возразил ему Ратмир.

      – Что тебе даст знание их имён? Ты ведь всё равно не знаешь этих людишек, скоморох, – посетовал боярин Скобелев.

      – А ты, боярин, рассказывай. Я сам потом решу – что мне с этим делать, – нахмурился Ратмир.

      – Ну, хорошо…Андрей Галицкий – мой злейший враг.

      – Тот самый? – удивлённо поднял брови Ратмир.

      – Он, гадёныш. Вначале тихой сапой влез ко мне в товарищи из худородных княжат. А потом, когда я за него поручился перед Великим государем, уверился в своей неприкосновенности и стал мерзопакостные вещи наговаривать про меня при дворе.

      – Это, какие же?

      – Дескать, занимаюсь я непотребством с девками