Город клинков. Роберт Джексон Беннетт

меня! Неужели вы думаете, что я, честный человек, имею какие-то предрассудки в отношении сайпурцев? Прямо даже обидные вещи вы говорите.

      Вздохнув, Мулагеш выкладывает на стол банкноту в двадцать дрекелей.

      Человечек смахивает ее со стола в мгновение ока.

      – Ну что ж, – просияв, говорит он. – Та сайпурская женщина, значит.

      – Она приходила сюда несколько месяцев тому назад.

      – Так я и думал. Вам повезло. К нам сюда редко-редко заглядывают сайпурские женщины, так что я, пожалуй, помню ту, о которой вы толкуете. Невысокая? С повязкой вот здесь? – и он показывает на лоб. – И вела себя так, словно провела весь день взаперти?

      – Похоже, да, она.

      – Мммм. Ну да, я ее помню. Странная она была, честно вам скажу.

      – Почему вы так решили?

      – Ну потому что она вела себя странно, – говорит он так, что понятно: что за глупый вопрос? – Смотрела на все странным таким взглядом. Я каждое утро, чтобы вы знали, принимаю пилюлю дранглы – она мне очень помогает, я сразу такой наблюдательный становлюсь. – И он постукивает под правым глазом весьма грязным пальцем. – Подмечаю все тайные стороны. Пилюли эти, знаете ли, нелегко приготовлять, но у меня на них хорошая це…

      Мулагеш с хрустом разминает пальцы – один за другим.

      – Хорошо-хорошо. Ладно. Эта девушка, она выглядела так, словно вышла из потайного места и считала секунды до возвращения в свое укрытие. Она купила очень странные вещи – я такие почитай что и не продаю. – Он закидывает голову назад, прикрывает глаза и принимается перечислять: – Розмарин. Сосновые иголки. Сушеных червей. Могильную землю. Сушеные лягушачьи яйца. И костяной порошок.

      – У вас прекрасная память.

      – А это все настоечка, которую я делаю. – И он фыркает: – Вам не предлагаю, вы же не хотите ничего покупать.

      – Умный ход.

      – Конечно, дело еще в том, что она приходила и раз за разом все это покупала. И каждый раз в больших, знаете ли, количествах.

      Мулагеш делает пометку в бумагах.

      – Вы, конечно, не в курсе, – говорит она, – зачем бы ей все это понадобилось.

      Человечек с преувеличенной растерянностью чешет за ухом:

      – Ну… я когда-то знал, конечно, но что-то подзабыл…

      Мулагеш кладет на стол еще одну банкноту в двадцать дрекелей.

      Человечек мгновенно хватает ее.

      – Я вот почему все это больше не продаю? А потому, что незачем теперь все это держать в лавке. Такие вещи в божественных целях использовали.

      – Понятно, – говорит Мулагеш.

      – Да. Это весьма популярные реагенты для совершения самых простых чудес. Вот только лягушачьи яйца – они совсем другое дело, они надобны для вещей посильнее и помогущественнее. Все купленные ею ингредиенты соотносятся с вуртьястанцами: розмарин и сосновые иглы – для вечной молодости, сушеные черви – для восстановления сил, могильная земля и костяной порошок – это символ их смертности, а лягушачьи яйца – для превращений. И все они так или иначе связаны с порогом, отделяющим жизнь от смерти.

      – Царством Вуртьи, –