Возле Чистых прудов. Сергей Владимирович Киреев

бреда,

      Нас резиновой палкой в плечо,

      В шею ткнули: «Ступайте отседа!

      Живы, целы, чего вам еще?»

      И часы без стекла и без стрелок,

      И единый, что дал мне Санек,

      Все пропало, как в топке сгорело, —

      И ремень, и последний шнурок.

      …Ни гроша, ни стакана, ни корки,

      Ни гвоздей, чтоб табличку прибить.

      Мы с Серегой сидим на пригорке.

      Ехать не на что мать хоронить…

1998

      «Было трое нас, стало двое…»

      Было трое нас, стало двое.

      Скомкан, вывернут белый свет.

      Все горбатое, все кривое,

      С нами был наш друг, был – и нет!

      Прячем головы от печали,

      На пол валимся под кровать,

      Мы с Илюхою выпивали

      И еще хотим выпивать!

      Не до шуток нам, не до смеха,

      Нам Илюха кайф опроверг.

      Он в Америку переехал,

      Он хороший был человек!

      С тополей листва облетела.

      В домино стучим во дворе.

      Никому до нас нету дела.

      И костер у нас догорел.

      Старшина сучит сапогами!

      Без Илюхи жизнь холодней!

      Мент, иди сюда, выпей с нами

      За товарищей, за людей!

      Ох, житуха ты, нескладуха!

      Белый свет померк и поблек.

      Мы за друга пьем, за Илюху.

      Он хороший был человек…

1991

      «А у судьбы клыки кривые, острые…»

      А у судьбы клыки кривые, острые,

      Я помню ту лихую кутерьму,

      Самыгин Саня выжил в девяностые,

      И я ему за это руку жму.

      Его три тыщи раз партнеры предали,

      И бизнес, как фруктовое желе,

      Глотая, прокуроры с ним обедали

      С браслетами стальными на столе.

      Свой воз тянул и тянет

      При всем при том

      Мой друг Самыгин Саня

      По кличке Сом:

      «Пробъемся. Знайте, люди,

      Придет наш срок!

      Как скажем, так и будет!» —

      Твердил Санек.

      Твой офис – твоя крепость, твое логово.

      С легавкою в тандеме, сыт и пьян,

      Здесь мелкий хлюст, шестерка из налоговой,

      Мизинцем оттопыривал карман.

      Он мог тебя, как пепел, как труху смести,

      Мы знали, что пройдет психоз и бред,

      Что есть предел и подлости, и глупости,

      И поняли потом: предела нет!

      Ты в детстве не был тихим,

      В боях крепчал,

      Не то чтоб стал ты психом —

      Да нет, не стал.

      Но в буйство-то впадаешь,

      Когда хамят —

      Идешь и побеждаешь.

      Нормально, брат!

      И если точит ножик зло проклятое,

      То и добро, стремясь к балансу сил,

      Должно быть с пулеметом и гранатою.

      Ты это знал. И в «Джипе» их возил.

      Тебя хотели взять быки мордастые

      Со всеми потрохами под крыло.

      Ты встретил их. Потом, живя и здравствуя,

      Они себе признались: «Повезло!»

      Ты с ходу: «Ну, разведка

      У