Люди идут по дороге. Сергей Владимирович Киреев

Не чихай».

9

      За тыщу вёрст, за тридевять земель я

      От Лондона в то время проживал,

      Но знал: Танюху глючит от безделья, —

      Что ни психоз у ней – девятый вал!

      И кто-то её, дуру, надоумил:

      А ты на арфе выучись играть!

      Женёк, вон, весь при галстуке, в костюме,

      Чего бы и тебе не щеголять —

      Вот так бы вот лебёдушкой вплывала

      В шелках, с красивым пледом на плечах

      И для гостей почётных исполняла

      Фрагменты из рапсодий при свечах!

      Женёк упёрся: только на рояле!

      При нём душа несётся прямо в рай,

      Там даже две железные педали,

      Как «газ» и тормоз, вот и изучай!

      Ну, что ж, братан, когда ты звезданутый,

      Дела твои, хоть кем бы ты ни был,

      Пойдут под горку ровно с той минуты,

      Когда ты бабе арфу не купил.

      Ну, хоть бы флейту, или уж, для кучи,

      Какие-нибудь шахматы, лото,

      Но лучше арфу, это всё же круче,

      Там струн одних – штук двести или сто.

      Спросила Танька: «Можно, я учителя найму

      По этому роялю, чтоб как надо, по уму

      Мне разбирать мажоры и бемоли?»

      Как снег, с его сигары падал пепел на паркет.

      И он сказал: «Оплатим. Нанимай. Базара нет, —

      Раз надо. Мы чего, не люди, что ли?»

      Чтоб октавы освоить, крещендо, бельканто —

      Дребузню эту всю, Танька, хлопнув бокал

      С гаммой нежных добавок, нашла музыканта —

      Педагога со стажем, как сам он сказал.

      Он её как-то странно учил поначалу:

      Посидит-посидит, в небо глядя, и – шмяк

      Кулаками по клавишам! Танька молчала,

      Восхищённо застыв: «Ну и ну! Мне бы так!»

      «Кое-где мне не рады, сказал он, – зато я

      Искру высечь из клавиш могу без труда.

      Скрипки, арфы там всякие – дело пустое,

      Там экспрессии нет. Вот рояль – это да!

      Долбанёшь по октаве, и сразу же – кстати —

      Звуки музыки в сердце летят вроде стрел!

      Авангард – вот наш путь!» Таньке в ходе занятий

      Стало даже казаться, что Брамс устарел!

10

      Я песню уважаю «Три танкиста»

      И даже иногда её пою.

      Романтиков и всяких футуристов

      Я с неохотой как-то признаю.

      Обычный я простой российский парень,

      Чужды мне романтизм и постмодерн.

      А также я не Пушкин и не Байрон,

      И даже, извините, не Жюль Верн.

      Я реалист – исконный, полновесный,

      С приставкой «сюр», с характером бойца.

      (А постмодерн я, братцы, если честно,

      Приплёл сюда для красного словца).

      За что я бьюсь? Чтоб никакого сюра

      Не лезло в наши мысли и дела,

      Чтоб на нормальный мир карикатура

      Сама своею жизнью не жила.

      Но ведь живёт. Танюха на рояле

      Могла такие звуки издавать,

      Что повар, врач, садовник – все мечтали

      Куда-нибудь к Ла-Маншу убежать.

      И Женька