Небо на ремонте. Геннадий Григорьев

донимали?

      О чем он помышлял

      во вражеском кольце?

      . . . . . . . .

      Лишь «Здравствуй, жизнь моя!» —

      оставлено в начале.

      И «Я люблю тебя!» —

      оставлено в конце.

      1985

      Птенец

      Евг. Сливкину

      Птенец,

      обретай оперенье,

      чтоб музыка – не умерла.

      Вот небо.

      И в нем опереться

      нам не на что,

      кроме крыла.

      Мой певчий

      по духу и плоти,

      учи себя слову «люблю»

      и, пробуя крылья в полете,

      в сраженьях

      оттачивай клюв!

      Играется – не оперетка!

      Над миром теней и темнот

      пусть в пестром твоем оперенье

      перо золотое блеснет!

      Вот гнезда,

      где мы обитаем.

      Сегодня здесь сыто, тепло…

      Но – в небо!

      Мы в нем обретаем

      высокую веру —

      в крыло.

      Выбор ветра

      А я

      Не верю

      В попутный ветер,

      Что над землей разгоняет тучи.

      Попутный – крутит,

      Попутный – вертит,

      Попутный ветер – плохой попутчик.

      И чтобы черт

      Меня не попутал,

      Чтоб на земле мне стоялось крепче —

      Ты не желай мне ветров попутных.

      Моя надежда – на ветер встречный!

      Попутный ветер —

      Сума и посох.

      И, значит, нужно ему перечить.

      Мы сняли парус. Идем на веслах.

      Нам встречный ветер расправил плечи!

      «Как над заливом…»

      Как

      над заливом

      поют уключины!

      И – веселыми веслами

      в брызги колючие

      разбито солнце.

      Лодки!

      Флотилия лодок!

      Паводок лодок!

      Лавина!

      Имя твое, любимая, дал я своей – легкой!

      Имя твое, любимая, дал я своей лодке.

      Имя твое —

      в брызгах,

      в пене морской,

      в солнце!

      И над моим морем

      бьет в твою честь полдень.

      Первым его аккордом —

      всплеск

      твоего платья!

      «Губами из воздуха…»

      Губами

      из воздуха

      слово слеплю.

      И ты по губам угадаешь: «Люблю».

      Ты видишь,

      как в комнате стало светло?

      Ты слышишь,

      как слово встает на крыло?

      Возьми же его, подержи у лица

      и в жаркое небо

      швырни, как птенца!

      В нем все ястребиное – ярость и стать:

      пшеном – не прельстить

      и стрелой – не достать!

      И неистребимо клокочет в крови

      высокая,

      хищная жажда любви!

      И город внизу изумленно гудит:

      какое

      красивое

      слово

      летит…

      Осторожное

      Я еще причиню тебе

      Столько горя, что невозможно…

      Столько боли, что не стерпеть…

      Но