Эсмеральда на Пангалее. Юлия Большакова

щетки, ложки, вилки, катер, помидоры…» – прочитала вслух мама, выхватив у него из рук один из листков.

      – «Электробритва, шнурки для ботинок, соль, домашние животные, танки, тапочки…» – прочитал с другого листка папа.

      – Что из этого запрещено, а что необходимо? – поинтересовалась Эсмеральда.

      – Кажется, моё запрещено, – ответил папа.

      – Господи, где же мы возьмем катер? – ужаснулась мама.

      – А как я буду жить без электробритвы? – огорчился папа.

      – Надеюсь, что на лучшей в мире планете найдется какая-нибудь мебель, – заметила мама, – потому что о мебели здесь ничего не сказано. Да и как мы сможем перетащить наш диван в соседнюю галактику? Мы его даже из дома вынести не в состоянии… И как я могу успеть собрать вещи за два дня? Мы же не на дачу уезжаем, а на другую планету! Мне понадобятся картонные коробки, сумки, шпагат, толстый скотч…

      – А еще нам понадобится попутный транспорт до Кассиопеи, – мрачно добавила Эсмеральда. – Потому что билеты у нас от Кассиопеи-пассажирской, а мы с вами пока что на Земле-сортировочной.

      Наконец-то родители обратили внимание на то, что она говорит, и подавленно уставились на дочь.

      – Интересно, о каких местных средствах передвижения говорил Хрр-Пшш? – пробормотал папа. – И вправду, как мы сможем добраться до Кассиопеи?

      Следующие три дня семейство Цветковых было погружено в уныние. Новоявленный представитель Земли в Галактическом Комитете по делам Содружества и Координации ломал голову над тем, как ему добраться до нового места службы, и постепенно приходил к выводу, что сделать это ему не удастся. Обычно веселый и добродушный, папа Цветков сделался желчным и капризным.

      – В какой все-таки дыре мы живем, – язвил он. – Нет даже возможности добраться до ближайшего пассажирского космопорта!

      – Что ж, я даже рада, что мы останемся здесь, – говорила мама каким-то фальшивым голосом. – Я смогу продолжать заниматься своим любимым делом, учить детей. В конце концов, это моё призвание… – при этом глаза ее подозрительно блестели, будто от слез.

      Что же касается Эсмеральды, то она погружалась в самую настоящую депрессию. В первый день ожидания – а он пришелся на субботу – Эсмеральда еще надеялась, что космокурьер просто в спешке позабыл им сказать, как они должны добираться до космопорта, и вот-вот вернется. Но день прошел, и никакие летающие тарелки не приземлялись на их обеденный стол. В воскресенье Эсмеральда вместе с родителями лихорадочно рылись в документах, которые оставил им Хрр-Пшш, в надежде обнаружить там хоть какой-то намек, хоть какое-то прозрачное указание на интересующий их вопрос. Тщетно. Мама Цветкова с досадой швырнула «Список того, что необходимо взять с собой» и «Список того, что брать с собой категорически запрещается» в мусорное ведро и сказала, что она с самого начала была уверена в том, что из этой затеи ничего не получится.

      Папу заставили позвонить другу детства Мише Пасечникову, который работал астрофизиком, и осторожно его расспросить.

      – Миша