Керины сказки. Кирилл Ситников

стрелу всё-таки списали. На хорошее дело.

      НАСТРОЙЩИК

      Улитка доползла до середины лба. Значит, пора вставать. Клёпин открыл глаза и уставился на четверг. Четверг, в свою очередь, смотрел на Клёпина густой зябкой полночью, протекающей сквозь толстые корни вздыбленного пня. Гном потянулся, треская суставами, встал и отряхнулся от одеяльной листвы. Заправив бороду в штаны (так теплее, да и уменьшается вероятность запутаться в ней ногами и грохнуться в овраг), Клёпин взял ящик с инструментом и вышел из пня. Пора настраивать лес.

      Первым делом – уменьшить ветер. Что-то он слишком наяривает. Гном достал ветряной ключ, вставил его в воздух (попал как обычно не с первого раза) и, прислушиваясь, немного покрутил влево. Вот так. Но седьмая берёза всё равно шелестит громче, чем нужно.

      – Еремеева! – Грозно прикрикнул на неё Клёпин.

      – Што.

      – Доброй ночи. Чуууууть потише, ок?

      – Так?

      – Ещё… Ещё.

      – Куда уж тише-то, Клёпин?!

      – Вот что ты споришь постоянно, я не пойму? Подстраивайся под ветер, подстра… вооооооот! Вот! Стоп! Шикардос! Держи этот шум до трёх тридцати, потом штиль. Боже мой, а кто это так… Зубов!

      – Джа, мон женераль? – Здоровенный лосина выглянул из-за кустов.

      – Чавкай в до-миноре, я тебя очень прошу! Так, знаешь, утробно.

      – Яволь. А ломлюсь через чащу нормально?

      – Бог. Просто бог.

      – Я подумал – может мне сымпровизировать? Добавить чуть настырности и громоподобной неповоротливости? Тогда валежник затрещит ярче, заиграет как-то по-другому и…

      – Нет-нет, и так нормально. Сейчас ты хлёстко прорезаешь тишину. Я боюсь, что получится слишком… У нас же не «Кармина Бурана» в конце концов.

      – Соглашусь.

      Увеличив немного яркость Луны крестообразной отвёрткой, Клёпин двинулся дальше. Подтянул пятую струну паутины между осоками Лиховцовой и Гребенчук. Сделал плавней звук уходящего поезда, добавил ему в финале уютный гудок. Лизнув палец, налепил на бархат ночного неба еще несколько звёзд.

      – Анатолич!

      – Я.

      – Чо ты ухаешь так часто?! Не уходи в драм-н-бэйс! Раз в пару минут достаточно.

      – Извиняюсь. Просто настроение хорошее. – Филин таинственно улыбнулся.

      – Это с чего?

      – Любофф! – Анатолич слащаво улыбнулся и покрутил лапкой брежневскую бровь.

      – Я тя поздравляю, но ты давай это… работу с шуры-мурами не смешивай.

      – Понял, босс. Иик!!!… Мля, мышь не пошла.

      – Воды из ручья попей. Только в клюве грей – не то опять зоб опухнет. Арревуар.

      – Буэнос ночас, Мэтр.

      Затем настал черёд Витька. Витёк был соловьём перспективным, но неимоверно ленивым и тупым.

      – Витя. Пожалуйста. Христом Богом. «Фьюиииииить».

      – Фьюить.

      – Да не «фьюить», блять, «фьюииииить»!