Слово закона. О магах и людях. Артём Останский

Приближенный по общественному ремеслу Бильнос, еще один старец с землистой залысиной, обрамленной выцветшими волосами, буквально пребывал в прострации, уперев ладонь в брылу. Брон, Приближенный по строительству, был ничем не примечательнее Дастера. И, продолжая его традицию, имел незаурядного преемника – сильно смуглый Ихаэрис эмигрировал в Империю то ли с Дор-Дора, то ли с далекого Сара.

      До сих пор пустовало только одно место, по правую руку от Божественного. Место Талуса.

      В воздухе витал аромат грозовой свежести и сирени. И пусть в зале отсутствовали окна, было несказанно светло: подвешенные к потолку светильники с магическими печатями наполняли залу ярким белым светом. Разум Аэрона заволокла пелена мечтательности и неги, – он нисколько не обращал внимания на разносимую эхом болтовню плеяды лэров и лэрэс. Нынче его заботили совершенно иные, о коих он раньше даже не задумывался, вещи: насколько мудра архитектурная – как и любая иная мысль – Ил Ганта. Неформальное правило гласило: любые помещения, где проводятся официальные встречи, должны быть лишены любых украшений, отвлекающих внимание от принятия важных решений; стоит ли говорить, что при приеме иноземных послов роскошных декораций было больше, чем во дворцах шалиафских шахов.

      Дарвос похлопал в ладоши.

      – Итак… – дождавшись наступления абсолютной тишины, начал Божественный.

      Внезапно целиком металлические, отворяемые магией двухстворчатые двери, больше походившие на ворота, распахнулись. В залу ступил невысокий лысый, на вид молодой мужчина с землисто-белым оттенком кожи. Казалось, его череп просто обтянули кожей – столь значительной была худоба. Много Аэрон повидал за свою жизнь демонстративно суровых, острых и внушающих ужас взглядов, но эти остекленевшие огромные зенки цвета грязного льда были несравнимы ни с чем. Людям и магам несведущим он мог показаться изнуренным от голода беженцем, перенесшим тяжкую форму рахита в детстве, однако Аэрон видел в нем самую знаковую и в то же время загадочную фигуру современного магического искусства Ил Ганта – Приближенного по магическим исследованиям.

      – Лэр Талус, лэрэса Силена, – любезно произнес Дарвос, – попрошу занять места. – Указал он на единственное пустующее кресло по его правую руку. – О, без сомнений, веских основаниях, вынудивших вас отсутствовать на церемонии прощания с лэром Титосом и торжественной клятве лэра Аэрона, мы поговорим после.

      Талус манерно поклонился.

      – Примите мои глубочайшие извинения. Превелико скорблю о нашей общей утрате.

      Голос его создавал неизмеримый контраст с наружностью – звучал высоко, скрипуче и благодаря эху походил на фальцет. Еще больший контраст вызывала неизменно сопровождающая его стройная, высокая, чарующая внушительным бюстом белокурая преемница. Аэрон невольно сморщился, увидав ее пухлогубое, идеальной формы,