Легко!. Николай Степанов

достаточное для совершения столь негуманного по отношению ко мне акта.

      – Лучше не надо, – непроизвольно вырвалось у меня.

      Воины вздрогнули, словно увидели привидение.

      – Эх, нельзя его копьем! – разочарованно ответил всадник, пряча меч в ножны. – Раз уж он по-нашему гуторит, значит, сначала – суд, а только потом – казнь. Ступай, мил человечек, с нами.

      Бородач развернул коня и поехал назад. Два копьеносца приставили свое оружие к моей спине, а третий остался подбирать стрелы. Замечу – довольно необычные. Я никогда раньше не слышал о том, чтобы наконечники делали из драгоценных камней, в данном случае очень напоминавших рубины.

      Что ж, природное везенье меня и здесь не покинуло – я целым и невредимым добрался до людей. Вот только неясно было, что у этих людей за стрелковые упражнения с привлечением так называемых «мил человечков».

      Если сначала судят, а уже потом казнят, значит, общество не лишено признаков цивилизации. Хорошо это или плохо – покажет время.

      А пока я вглядывался в толпу, обступившую с двух сторон вымощенную камнем неширокую улицу, по которой меня вели. Женщины тут действительно оказались привлекательными. Не такими, как моя обворожительная попутчица из метро, но даже по самым строгим меркам придраться было не к чему. Прямо хоть бери любую на подиум. Если бы не их испуганные глаза, я бы вообще решил, что попал в рай.

      – Ты не шибко-то глазей по сторонам, – строго предупредил ехавший рядом князь. – Если хоть одному из моих людей станет не по себе, я укорочу тебя на голову и без суда. И никакие фокусы не помогут. Видишь, какой у меня меч?

      Бородач вытащил из ножен свое грозное оружие и сунул мне под нос. Что в нем было необычного, я не понял. По мне, так все мечи одинаковы, разве что одни длиннее, а другие короче. Зато я увидел в лезвии свое отражение. Или не свое?.. Физиономия, мелькнувшая в отполированной стали, заставила вздрогнуть и уцепиться за узкое «зеркало» двумя руками. Откуда и сила взялась? Чтобы не вывалиться из седла, воин был вынужден выпустить меч. Два укола копьями в спину красноречиво объяснили мне недопустимость подобных действий, но сейчас было абсолютно не до них. Не обратил я внимания и на резкую смену настроения толпы: гомон, сопровождавший нашу процессию, моментально прекратился. Повисла мертвая тишина. Под стать охватившему меня ужасу.

      Когда видишь жуткого монстра, хочется бежать от него со всех ног, а если при этом сознаешь, что этим монстром являешься ты сам… От себя же не убежишь. Что со мной?! Острый приступ оспы? Непохоже. Неужели невинный флирт в подземке мог так отпечататься на лице?

      Я редко впадаю в панику, но тут было от чего. Три складки, нависавшие как у шарпея друг над другом, заменили лоб. Уши заострились кверху и обзавелись кисточками на кончиках, скулы выдвинулись вперед, а подбородок приобрел квадратную форму, из-за чего кончики губ поползли вниз, обозначая мрачную перевернутую улыбку. Попытка посмеяться над собой успехом не увенчалась. Как только