Легко!. Николай Степанов

гляди, кого ведут!

      – Краса-а-вец! Какие уши! А лоб…

      – Хорош! Очень хорош! Надеюсь, не подделка?

      Кто-то бесцеремонно пощупал мои складки на лбу, другой потащил за ухо – прямо хоть вешай табличку: «Товар руками не трогать!» Окончательно мое терпение лопнуло, когда один из торговцев с двумя мини-«ирокезами» на лице потянул за мою нижнюю губу.

      – Ты мне палец в рот не клади – отгрызу по самый локоть! – Оскал во всю пасть должен был показать окружающим, что я не шучу.

      – Он еще и разговаривает?! – эхом понеслось по толпе любопытствующих.

      После такого грозного предупреждения интерес к необычному товару возрос многократно. Правда, теперь желающих подходить близко не оказалось, но толпа вокруг заметно уплотнилась, и начался настоящий торг на ходу. Предложения сыпались одно за другим.

      – Уважаемый, что ты хочешь за это чудо?

      – Как насчет двух буйволов?

      – Уважаемый, хочешь настоящего клешненога и охотничью сеть в придачу?

      – Могу обменять на три десятка черных камней и человеческую женщину.

      Чего только не предлагали здесь за остроухого монстра! Я с грустью осознал, что вряд ли сумею где-то еще добиться большей популярности и востребованности. Превратности судьбы – куда от них денешься!

      По мере нашего продвижения по майдану цена все поднималась и поднималась. Грюнд шагал уверенно и степенно, не обращая внимания на многочисленные предложения.

      Наконец процессия добралась до центра поляны, где располагался небольшой шалаш из тонких прутьев. Мой «хозяин» зашел внутрь. Как он объяснил мне по дороге, сначала следовало заявить о своем товаре и оплатить место на рынке. Через полминуты вольный торговец вышел с двумя круддами, у которых на лице имелось сразу по три гребешковых начеса. Один пролегал через нос, а два других тянулись от кончиков глаз к подбородку.

      «С ними все ясно, – решил я про себя. – Грюнд сделал себе укладку под ефрейтора торговли. Те, кто вокруг, – младшие сержанты, а эти двое до сержантов дослужились – по три лычки на морде имеют. Будем иметь в виду».

      – Они не верят, что ты умеешь разговаривать. – Новоиспеченный вольный торговец дернул меня за веревку.

      – Это их личное дело. Я никого не собираюсь переубеждать.

      – Фраза сложная, но я не уверен, что твой зверь говорит то, что думает, – скептически произнес один из хозяев «биржи», который был выше своего напарника. – Может, ты его месяц дрессировал?

      – Если он еще раз обзовет меня зверем – получит по морде. – Надо было сразу дать понять потенциальным покупателям, чтобы не рассчитывали сделать из меня домашнего любимца. А то обрадуют своих детишек, а те потом будут реветь, когда игрушка сбежит. – Объясни ему, что я не только говорю то, что думаю, но и делаю то, что говорю.

      «Сержанты» торгового ремесла восторженно зацокали языками.

      – Мы не будем брать с тебя платы за место, – сказал коротышка, – но десятая доля выручки – наша.

      Грюнд почесал двумя пальц