Ты за это заплатишь. Джеймс Хедли Чейз

развернулся к стенографисту и всплеснул руками.

      – Добровольное признание в убийстве пяти невинных человек! – пролаял он.

      При этих словах Киллеано снова вскочил с места, но мне все это уже начало надоедать.

      – Перестаньте, – сказал я Киллеано. – Все факты зафиксированы, и суд города Нью-Йорка полностью меня оправдал. Кому есть дело, что по этому поводу думает коп из заштатного городишка? Поберегите силы.

      Флаггерти выглядел так, словно его сейчас хватит удар.

      – Продолжайте, – отрезал Киллеано, усаживаясь на место и бросая на меня тяжелый взгляд.

      – Еще увидим, есть кому-то дело или нет, – произнес Флаггерти, сжимая кулаки. – И вот что я сейчас скажу. Вы приехали в Парадиз-Палмз, зная, что это настоящая золотая жила, и вы собирались почистить здесь игровые столы.

      – Ну и чушь! – сказал я. – Я приехал сюда отдохнуть.

      – Однако не пробыли вы в городе и нескольких часов, как уже кинулись в казино, – ухмыльнулся Флаггерти.

      – Меня пригласил Сператца, – пояснил я, – и, поскольку больше заняться было нечем, я пошел.

      – Как давно вы знакомы со Сператцей?

      – Я с ним не знаком.

      Флаггерти удивленно вскинул брови:

      – Так вы его не знаете? Разве не странно, что Сператца приглашает вас в казино, не будучи с вами знакомым?

      – Более чем странно, – согласился я, широко улыбаясь ему.

      – Именно, – сказал Флаггерти. Он шагнул вперед. – А может, он вас не приглашал? Может, вы сами себя пригласили, потому что собирались вломиться туда и быстро обчистить столы. – Он тыкал пальцем мне в лицо и орал во всю мочь.

      – Не делайте так, – попросил я мягко, – если не хотите схлопотать по роже.

      Он развернулся, пересек комнату, открыл дверь и вызвал Сператцу.

      Сператца был в светло-синих брюках, очень аккуратных, со складками у пояса, и в пиджаке горчичного цвета, с такими громадными плечами, что казался в нем широким, как шкаф. Острые лацканы торчали на восемь дюймов, и на левом красовался бутон белой розы. Могу поспорить, некоторые дамы при виде него падали в обморок.

      Он одарил улыбкой всех присутствующих, бросил взгляд на тело Херрика, накрытое одеялом, и его улыбка угасла. Он посмотрел на меня, затем быстро отвел взгляд.

      Я закурил очередную сигарету. Спустя пару секунд я понял, к чему все идет.

      Довольно быстро понял. Сператца сказал, что не звонил мне. Он заявил, что вообще не знал о моем приезде в город, пока не увидел меня в казино. Дальше он сказал, что был наслышан обо мне и очень огорчился, увидев меня в своем заведении.

      Тут мне стало ясно окончательно, что меня подставили. Я назвал Сператцу лгуном, и он оскорбился. Но ему было не о чем беспокоиться. Его слово против моего, а мое тут не котировалось.

      Флаггерти выпроводил Сператцу и вернулся, довольный, как кот, который сожрал канарейку.

      – Ложь никак не улучшит вашего положения, Кейн, – сказал он. – Подумайте как следует.

      – Ага, поспите на плахе, – ответил я и выпустил дым ему в лицо.

      – Вот подожди, доберусь до тебя в участке, – прорычал