Der Kamerad. Виктор Улин

удовлетворить требованиям начальства. Или… Или просто благодаря своей черной карме. Этого уже не хочется вспоминать.

      Свой прошлый день рождения я отмечал…

      Нет, слово неверно.

      Я давно уже не отмечаю дни рождения.

      У меня нет причин; радоваться им – удел успешных людей. А я неуспешен.

      Я не могу назвать себя неудачником, ведь я еще жив и даже смог поехать на недешевый курорт.

      Но я никогда не был доволен жизнью, потому что знал: я не занимаю того места, какое мог бы занять. И никогда не получу за себя цену, которой достоин.

      Так чему радоваться? тут скорее стоит скорбеть о том, что годы идут, а результата нет.

      Свой прошлый день рождения я встретил безработным. Нынешний – в общем тоже.

      Хотя и в Турции, в официальном отпуске.

      Я еще раз посмотрел на часы.

      Еще раз удостоверился в сегодняшней дате.

      До возвращения в Россия оставалось почти десять дней.

      Конец был близок, но это был еще не конец.

      По большому счету, я должен был быть не так уж и недоволен жизнью. У меня имелись две руки, две ноги, два глаза и так далее.

      Но думать о будущем наедине с собой не оставалось сил. А так получилось, что в последнее время я остался наедине, хоть внешне казалось иначе.

      Будущее смотрело на меня своими мертвыми глазами из мрака и пыталось схватить за горло. Но для таких случаев существовала водка.

      В России, конечно.

      В Турции я пил только бренди.

      III

      «Гут»…

      Со стороны, конечно, все выглядело гут.

      Да и черт со всем этим, – подумал я.

      В наше время человек должен хранить маску благополучия. Иначе его просто сметут и затопчут. Все, от первого до последнего сверху донизу – и даже добрый турок Шариф перестанет выдавать лучшие зонтики, сунет нераскладывающийся или рваный.

      Я потянулся.

      Передо мной вспыхивали и гасли белые буруны прибоя. Дальше простиралось море – пустое, без парусов, без единого катера. И далеко-далеко, почти теряя цвет, соединялось с тоскливым горизонтом.

      «Тоскливый горизонт», сравнение показалось мне слишком радикальным.

      Тоскливый горизонт – тоскливый конец моря, соединенный с тоскливым, скорее серым, нежели голубым, небом. Почему-то в этих краях по утрам оно никогда не бывало чистым, даже солнце смотрело сквозь оползающие с гор серые облака. И еще, как ни странно, за все дни я не видел тут ни одной чайки.

      Тоскливое море.

      Тоскливый день рождения, из-за которого все кругом казалось таким серым и неуютным.

      Дни рождения ущемляют самолюбие. Особенно по утрам…

      Но, наверное, я все-таки мог постепенно прийти в себя. Ведь чем меньше самолюбия имеет человек, тем большего он стоит.

      Я понял это с некоторых пор и то могло утешать. С другой стороны, если человек чего-то стоит, значит он уже стал как бы памятником самому себе. Это казалось мне утомительным