Все сказки старого Вильнюса. Продолжение. Макс Фрай

нет. Его проблемы!

      Эта перемена потрясла Катю так сильно, что только у самого входа в музей, прочитав новенькую вывеску на нескольких языках, включая русский, «Музей глупых вещей», она спохватилась: я же до сих пор так толком и не удивилась! А надо бы. Такого дурацкого музея не может быть в природе, но он все-таки есть. Есть потому, что мы спросили. Только потому! Чокнуться можно же.

      Вывески над небесно-голубой дверью было достаточно, чтобы засчитать себе победу в этой нелепой игре с городом и всем миром, заходить уже не обязательно; будь Катя одна, она бы и не стала. Отложила бы до завтра, а пока расспросила бы о странном музее баристу в ближайшей кофейне, а вечером еще и гостиничного портье, поискала бы информацию в Интернете, отправила бы фотографию вывески всем друзьям с припиской: «В мире вот какое диво!» И за сутки худо-бедно привыкла бы к самому факту существования этого невозможного места, тогда можно вернуться и зайти. Или, наоборот, убедить себя, что это абсолютно неинтересно. «Неинтересно» звучит гораздо лучше, чем «страшно». Никакого сравнения, факт.

      Но Соню сейчас было не остановить. Валькирия и есть валькирия, вижу цель, не вижу препятствий, по крайней мере, обнаружив, что входная дверь заперта, она не развернулась и не ушла, а нажала на кнопку звонка.

      «Надо же, что творится. Давно я ее такой не видела», – растерянно думала Катя.

      Собственно, с детства. Тогда на Соню регулярно находило. Тихоня тихоней, а идея отправиться ночью на кладбище, навек расколовшая их дружную дачную компанию на позорных трусов и Победителей Мертвецов, принадлежала именно ей. И прогулка от дачного поселка до дальнего села, двадцать с лишним километров через лес, тоже. И город они уже к десяти годам изучили вдоль и поперек, пешком и всеми видами городского транспорта, с Сониной легкой руки: «Поехали, посмотрим, что там, на конечной сорок девятого! Вдруг что-нибудь необыкновенное? Или хотя бы магазин канцтоваров с закладками, каких больше нигде нет?» Забавно, что родители всегда считали заводилой бойкую Катю. Поневоле приходилось присваивать чужую славу – не ябедничать же на сестру! А потом…

      «…а потом Соня стала взрослой, – подумала Катя. – И я тоже. Просто взрослыми, это нормально, со всеми случается. Но похоже, сегодня у нее это вдруг прошло».

      Голубая дверь меж тем распахнулась, и на пороге возникла старушка. Не то чтобы копия той, которая подсказала дорогу, просто тоже кудрявая и крашеная, только не в лиловый, а в алый. Одета она была в ярко-зеленое платье, по какому-то недоразумению отороченное алыми, под стать кудрям, перьями.

      – Музей, к сожалению, закрыт, – сказала она по-русски. – Мы не работаем по понедельникам и…

      – Но сегодня четверг! – возмутилась Соня.

      – …и по четвергам! – торжествующе завершила старушка.

      Нокаут.

      Но Соня не собиралась сдаваться.

      – Мы столько слышали о вашем музее! – умоляюще сказала она. – И приехали специально на него посмотреть. Всего на один день, представляете, как обидно?

      – Слышали? –