Все сказки старого Вильнюса. Продолжение. Макс Фрай

за отдых, если приходится что-то там преодолевать? Командировки – еще ладно бы. Работа есть работа, можно и потерпеть.

      – Какая-то еда у меня в гостинице была, – продолжала тараторить Катя, – а наличную мелочь я почти сразу спустила в уличном киоске на горячую булку и что-то вроде какао, думала, не пропаду. И не пропала, конечно, но гулять весь день под моросящим дождем мимо всех этих сияющих теплых окон, за которыми пьют и едят, и ни разу нигде не присесть было ужасно обидно. Так я, представляешь, спросила какую-то юную парочку: «Ребята, мне этой весной где-то здесь бесплатно налили кофе…» – они мне не дали договорить! Дружно закивали и показали какую-то забегаловку – ну как забегаловку, скорее даже что-то вроде ресторана – с подвешенным кофе. Знаешь, что это такое?

      Соня, когда-то читавшая об этой традиции в Интернете, кивнула.

      – Ну вот. А я именно тогда и узнала. Дело было лет восемь, кажется, назад… Неважно! Важно, что даже в такой непростой ситуации сработало. В общем, по моему опыту, если спрашиваешь о чем-то так, словно точно знаешь, что оно где-то здесь рядом, обязательно оказывается, оно действительно есть. А когда просто: «Подскажите, где тут у вас что-нибудь такое?» – как повезет.

      – Интересно, – задумчиво сказала Соня. – А почему обязательно в незнакомом городе?

      – Потому что в своем всегда более-менее представляешь, что тут где. Что в каком районе есть, а чего совершенно точно быть не может. Даже если не знаешь, все равно краем уха слышала, мельком видела или просто догадываешься. И в итоге выходит нелепо, как попытка угадать имена собственных одноклассников на общей фотографии. Невозможно угадать то, что и так знаешь. Понимаешь, о чем я?

      – Пожалуй, – согласилась Соня. И надолго умолкла.

      Катя косилась на сестру с некоторым опасением. Уже привыкла, что настроение у той может испортиться когда угодно, от любой ерунды. И тогда уж – где мой конь пройдет, не растет трава. То есть слова дурного не скажет, и улыбаться будет, и вежливо поддерживать разговор, а нервы все равно вымотает, и настроение испортит, и выглядеть на любом празднике жизни будет, как гроб под новогодней елкой. Как ей это удается, не понимает никто.

      Но сейчас Соня выглядела вполне довольной. Сидела в кресле, маленькими глотками пила щедро разбавленный молоком кофе, рассеянно рассматривала развешанные по стенам плакаты. И явно не жалела, что согласилась на совместную поездку. Скорее всего, временно не жалела. Но все равно отличный результат.

      Катя уже давно старалась растормошить сестру, которая сиднем сидела дома, не то что куда-нибудь за границу, а на оставшуюся им родительскую дачу выбиралась хорошо, если пару раз за все лето. И к морю ни разу не ездила с тех пор, как их восьмилетних в последний раз возили в Крым родители. Считай, вообще никогда. Изредка ее отправляли в рабочие командировки, в Германию и обратно. С командировками Соня смирялась и справлялась легко, поездок она не боялась, просто не любила. Не понимала, какого рода удовольствие можно получить от