Все сказки старого Вильнюса. Продолжение. Макс Фрай

черта не помню о них; впрочем, неважно. Звучит-то в любом случае совершенно чудовищно.

      Согласился:

      – Чудовищно. Тем не менее, если ты сейчас ложишься спать еще до полуночи, все совпадает. Когда ты мыла посуду, у нас было как раз около пяти утра. И Лена действительно дрыхла. Твоя версия кажется мне все более разумной. Именно «разумной», прикинь! Приятно сходить с ума в хорошей компании.

      – Рада, что тебе нравится. Потому что, подозреваю, именно этим нам с тобой предстоит заниматься в ближайшее время. Знаешь что? Пойду-ка я спать дальше. Завтра еще наговоримся. А посуду лучше больше не мой. Всего одна чашка, как сегодня – это был практически кошмар. Никакого разнообразия!

      Сказал, глядя ей вслед, вернее, в потемневший экран:

      – По крайней мере, ясно одно: спать я теперь буду только на кухне. Пока не вернешься. А там поглядим.

      Улица Кауно (Kauno g.)

      Где-то здесь рядом

      Забрели невесть куда, что само по себе невелика беда, туристам спешить особо некуда, а фотографировать телефоном – косо-криво, даже не ради похвальбы в соцсетях, кого нынче удивишь короткими бюджетными путешествиями, а как бы «на память», в доказательство, что поездка действительно была – не все ли равно, что именно. Но изрядно продрогли на сыром зимнем ветру, к тому же обеим очень хотелось кофе или чаю. Да практически чего угодно горячего, но определенно не шаурмы, безрадостную встречу с которой сулила поблекшая вывеска единственной на всю улицу забегаловки. Тогда Катя подошла к женщине средних лет, выгуливавшей улыбчивую белую лайку, спросила, говорит ли та по-русски, получила в ответ нетерпеливый кивок, сказала: «Я точно помню, в прошлом году где-то здесь была прекрасная кофейня, забыла, как называется, но, может, вы случайно знаете, о чем речь?» Женщина расцвела улыбкой – ну как же, «Кофейная Страна», сама их очень люблю, это совсем рядом, просто вы не с той стороны подошли. Видите арку? Пройдете двор насквозь, выйдете на улицу Кауно, сразу налево, ближайшая к воротам дверь.

      Сказали нестройным дуэтом: «Спасибо», – нырнули в арку и попали во двор, где каким-то образом уживались новенький, с иголочки двухэтажный особняк, ветхие дровяные сараи, неуместные в декабре яркие пляжные полотенца на веревках и унылая пятиэтажка советских времен, покрытая условно каллиграфическими надписями на разных языках, среди которых попадались вполне понятные: «First things first», «Punk’s Not Dead», «Руслан – лох».

      Мир велик, везде одно и то же.

      Уже в кофейне, заняв очередь за девочкой с голубыми волосами и бородачом в клетчатых штанах, Соня спросила:

      – Так ты уже сюда ездила? А говорила, в первый раз…

      – Конечно, в первый, – пожала плечами Катя. – А почему ты?.. – и, оборвав себя на полуслове, рассмеялась: – Ай, ну да! Я же той тетке сказала, что в прошлом году… Неважно; я ей соврала. Это просто такой метод быстро находить в незнакомом городе все, что захочешь.

      Соня нахмурилась – какой метод? О чем она вообще? Но тут подошла их очередь, и расспросы пришлось отложить.

      – Так