Патриарх Тихон. Крестный путь. Владислав Бахревский

и могучей России останется только одна тень, жалкое имя… Вы, конечно, читали сообщения о том, как иногда за границей наши союзники при появлении русских в общественных местах спешат уйти от наших соотечественников, как бы от заразы…

      Говорил и видел: все ждут главного – что же делать? Что же делать, пока вот они живы и еще достаточно сильны?

      Сказал об ожидании чуда и видел, как в глазах вспыхивает тепло надежды… Замолчал. Он был совершенно седой в свои пятьдесят три года. Патриаршество за считаные недели выбелило.

      – Но достойны ли мы милости Божьей – того, чтоб над нами было сотворено чудо? – спросил Тихон и еще спросил: – Есть ли среди нас, братие, хотя бы немногие праведные люди, ради коих Господь милует народы?

      Прихожане молчали.

      – То ведает один Бог, – сказал Тихон и прочитал молитву: – На нас, грешных, удиви милость Твою и спаси ны, прежде даже до конца не погибнем.

      Закончил и понял: народ ждет от него, от великого пастыря, иного.

      Анафема

      13 января Третий Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов объединился с Третьим Всероссийским съездом Советов крестьянских депутатов. По мысли большевиков, это и была истинная народная власть, пришедшая на смену контрреволюционерам Учредительного собрания. Объединенный съезд вскоре принял Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа – ленинскую декларацию. Она уничтожала эксплуатацию человека человеком и определяла цель народов и государства – построение социализма. Российская республика Керенского именовалась отныне Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой – РСФСР. В эти же дни, освобождая народ от кабалы царских долгов и долгов Временного правительства, ВЦИК аннулировал иностранные и внутренние займы. Держатели ценных бумаг росчерком пера стали пролетариями.

      – Они ищут деньги и ради денег готовы на любое беззаконие и безобразие, – сказал Тихону секретарь Собора Шеин, подавая газетные вырезки. – Посмотрите. Это так ясно. Спешка с Декретом об отделении Церкви от государства преследует ту же цель: ограбить. Деньги нужны, деньги.

      – Да что там деньги! Своим декретом новая власть присвоила два миллиона десятин монастырских земель. Земель ухоженных, замечательно плодоносных.

      – Эти земли они в пустыню превратят… Народ ведь, забирая помещичьи усадьбы, сначала их грабит, а потом сжигает. А что делают с садами, с древними, дивными парками – под топор!

      – Народ, – покачал головой Тихон. – Какое благодатное слово, а стало равнозначно чуме…

      – Таковы вожди. Как не очуметь!

      – Это наша паства.

      Вернувшись из Лихова переулка на свое Троицкое подворье, святейший, отказавшись от обеда, сел просматривать подборку вырезок. Шеин был прав. Действовали большевики по-разбойничьи.

      Наложили арест на золотой фонд Румынии, который хранился в Москве. А это – двенадцать миллиардов полновесных довоенных рублей.

      Перешли в собственность