Котел Чингисхана. Приключенческая повесть. Станис Фаб

подозрительной пара здешних иноходцев, старая телега с копной сена на повозке да четверо мужиков, одетых абы как? На случай расспросов было что ответить – путь наш к истоку, к рыбакам – рыбы прикупить для острожников…

      А уж как сами «путешественники» радовались нежданной-негаданной случайности – вот так запросто валяться на свежем сене, заснув в дорожной качке, без страха зычного окрика десятского или, не приведи господь, самого атамана…

      На случай, коли встретится в пути другой начальник, суровый и допытливый, да захочет вдруг дознание учинить с пристрастием, была у Ефимия тайная записка от Похабова с печатью и словами, чтоб препятствий не чинили в деле важном и посольском.

      До истока Ангары, коли без приключений и поломок, дня два-три пути, как повезет: если дождь зарядит, то с телеги придется слезть. А то и вовсе толкать ее в грязи размокшей колеи. Но пока ненастья не предвиделось, и телега медленно ползла вдоль ангарского берега.

      …Полуденное солнце совсем разморило путешественников.

      – Мужики, голова томится, как с похмелья, – позевывая и переворачиваясь с бока на бок, протянул Кирька. – Охолонуть бы в теньке, в ангарскую водичку занырнуть. Не так сонливо будет.

      – И я бы на травке полежал, слышь, Ефимий, однако, привал не помешает, растряслись больно, – Михей спрыгнул с телеги и засеменил за ней, разминаясь на ходу.

      Ефимий не отвечал. Размышлял, правильно ли будет сделать остановку. Опять же, время есть, не подпирает. Жару переждать у воды и людям, и лошадкам хорошо. А через пару часов можно и дальше двинуться, чтобы встать лагерем у Ангары на ночевку.

      – Будь по-вашему, мужики, уговорили. Переждем солнцепек в лесочке.

      – Вот это атаман, думает о людишках своих, – весело запричитал Михей. – Хватушка костерок разожгет, Кирька рыбки спроворит, зна-а-а-тный рыбачок, из любой лужи пескарика выудит. А уж из реки великой, поди, знатный улов станется. Счас, Кирьюша, я тебе уду сварганю и крючок навострю. А вы, Ефимий Матвеевич, извольте местность оглядеть.

      Так беззаботно они давно не хохотали.

      – Ах, Михейка, всем дело нашел.

      – Ей-ей, знатный передовщик…

      – Токмо харей не вышел и сложением. Куцеват будет.

      – Всех загрузил, вылитый Яков Иваныч. Ишоб не такой писклявый был, ну точно, атаман!

      – Ладно вам, подельнички, над Михеем издеваться-то, – на удивление миролюбиво отшутился Михей. – Я ж для экономии времени. Штоб не впопыхах, а с умом привал провести.

      Мужики улыбались и разводили руками.

      – Пусть по-Михейкиному будет, – подтвердил Ефимий. – Толково нас всех пристроил к делу.

      …На голос орущего Кирьки все кинулись сломя голову. Хват прибежал с высохшей лесиной, которую тащил к костру, решив, что, если на лагерь напали, надо чем-то отбиваться.

      Добравшись до берега, острожники увидели странную картину. У самой кромки воды на коленях стоял Кирька. Он бил поклоны и истошно орал: «Спасибо, Господи,