Напряжение. Андрей Островский

Шумский заметил, как ее передернула нервная дрожь. Надо было дать девушке успокоиться, расположить к себе. На этот случай у Шумского нашлась забавная история про обезьяну, которая выбежала из клетки зоопарка, всю ночь разгуливала по городу и пугала прохожих. Он рассказывал мягко, со смешными подробностями, и Орлова, кажется, действительно отвлеклась от своих мыслей. Потом Шумский незаметно перевел разговор на нее, узнал, что она живет с родителями, что сегодня ночью у них никто не спал из-за этой повестки. Отец с матерью допытывались, что она натворила, а она и сама не понимает, зачем ее вызвали.

      – Вы замужем, Галя? – спросил, как бы между прочим, Шумский.

      – Нет.

      – А собираетесь? Жених у вас есть?

      Она смутилась, Шумский, чтобы сгладить неловкость, сказал:

      – Я хочу заранее извиниться за вопросы, которые задаю, но я вынужден это делать, нам важно кое-что выяснить. Так что условимся заранее: вы будете отвечать искренне и не стесняясь, – так будет лучше и вам, и мне. Договорились?

      Орлова обреченно кивнула, а Шумский повторил:

      – Ну, так есть у вас жених?

      – Нет.

      Шумский порылся в бумагах, нашел фотографию, на вытянутой руке показал ее:

      – Это ваша фотография?

      – Моя, – изумленно проговорила девушка.

      – А не вспомните, кому вы ее подарили?

      Шумский встал, походил по комнате, ожидая ответа, но Орлова молчала, теребя ремешок сумочки.

      – Вы часто фотографируетесь?

      – Не очень.

      – Ну тогда, наверное, не так уж трудно вспомнить, кому вы могли ее подарить.

      – Честное слово, не помню…

      – Хорошо, я вам помогу, – садясь, сказал Шумский. Он сцепил руки и поднес их к своему острому подбородку. – Вы знаете Георгия Красильникова?

      – Знаю.

      – И что же?..

      – Да, у него может быть моя карточка.

      – Вот видите! – довольно проговорил Шумский и укоризненно посмотрел на Орлову. – Оказывается, я лучше вас знаю, кому вы дарите свои фотографии. Он ухаживает за вами?

      Девушка замялась, потом сказала как-то деловито, по-женски:

      – Это все несерьезно.

      – Почему?

      – Как вам сказать? Я его мало знаю. Мы познакомились на заводе, зимой. Как-то он пригласил меня в кино, а один раз были в театре, на «Потерянном письме»…

      – Вы часто с ним встречались?

      – Редко. По-моему, когда ему нечего делать, он звонит мне. Ну а если я свободна, почему не пойти?

      – Когда вы его последний раз видели?

      – Недели две-три назад, наверно. И то мельком, в проходной.

      – А каким образом попала к нему ваша фотография?

      Орлова пожала худенькими плечами:

      – Случайно… Я должна была сдать две фотокарточки в отдел кадров. Сфотографировалась, получила снимки и шла домой. На улице встретила Георгия. Он узнал, откуда я иду, попросил показать карточки и взял одну… Мне не хотелось отдавать, но он очень просил… Сказал, что я ему здесь нравлюсь… Я и отдала…

      – И правильно