Напряжение. Андрей Островский

шесть часов.

      – А в шесть он был еще дома…

      – Дома? Откуда тебе известно? Это еще надо проверить.

      – Тогда, может быть, он шел не на рынок, а в скупочный пункт или, скажем, в комиссионку?

      – Это не меняет дела. Они закрываются в восемь часов. Какая разница – в шесть или в восемь? Ты прав, если ему, скажем, не удалось продать вещи, то он, конечно, не потащился бы в сад с тяжелым портфелем, а занес бы его домой. Тем более что и живет-то он неподалеку…

      – Тогда возможен такой вариант, – сказал Изотов, присаживаясь на край стола Шумского. – Красильников идет с вещами к кому-то, кто его ждет…

      – К женщине?

      – Не знаю, либо к женщине, либо к мужчине, сейчас это не имеет значения. Но человек куда-то уходит и оставляет записку: «Дома буду в двенадцать часов», Красильников ждет…

      – С семи до двенадцати? – улыбнулся Шумский. – И потом идет на свидание?..

      – Мы же не знаем, – возразил Изотов, – что Красильникова ждали именно в семь часов. Время может быть любое после семи – в девять, в десять…

      – Да, но тогда обычно в записке не пишут: «ушел в семь, буду в двенадцать». Кому какое дело, когда ты ушел, важно, что будешь в двенадцать. А уж если «случилось так, что я должен был уехать к семи», то, стало быть, Красильникова ждали в семь или даже в шесть тридцать, а он опаздывал. Ну ладно, ладно… Вообще-то, тут что-то есть. Давай, Витя, развивай свою мысль.

      – Ну вот. Найдя записку, Красильников пошел домой, по пути встретил знакомую женщину или познакомился с какой-нибудь девицей…

      – Это уже никуда не годится, – замахал руками Шумский. – Встретил женщину, а заодно и своего убийцу. Просто так, случайно…

      – Минутку, – не сдавался Изотов. – Не встретил, а Красильникова ждала женщина, с которой он договорился о свидании. Даже, может быть, шел с ней к тому человеку, рассчитывая, что пробудет у него недолго, а она подождет где-нибудь на улице. Ну а дальше твоя версия с обманутым мужем…

      – Ловкий ты парень. Но тогда при чем тут записка? Она могла быть, могла и не быть. Возникает несколько вопросов: какую роль во всей этой истории играет записка? Что делал Красильников с семи до двенадцати ночи? Пять часов гулял со своей возлюбленной, а убийца все это время ходил за ними по пятам? Сомнительно. Если он все же ждал до двенадцати, то, следовательно, у Красильникова была веская причина ждать. Какая?

      – Да, вопросов много, – проговорил Изотов. – Как всегда.

      Шумский побарабанил пальцами по столу.

      – Ну вот что. Версии есть, надо добывать факты. Ты сейчас пойдешь в общежитие, Сергея я отправлю на завод. Узнайте все о Красильникове: когда последний раз был на заводе, дома, его характер, привычки, склонности, знакомства – словом, все. А я займусь записной книжкой.

3

      Заводское общежитие занимало пятиэтажный корпус новой постройки. Изотов вошел в вестибюль. Две полукруглые лестницы с грубыми бетонными перилами вели к раскрытым настежь дверям, возле которых сидела