Евгения. Лана Ланитова

щи, Гришенька. Заливное из судака, пирог с малиной.

      – Неси все. Проголодался.

      За столом Григорий ел щи и заливное, и читал свежие газеты, принесенные почтальоном для его отца. Глаза пробежались по первым страницам. И в отделе «Происшествия» он прочел сообщение о том, что несколько народовольцев взорвали подъезд дома генерал-губернатора. Генерал не пострадал, а злоумышленники схвачены и преданы суду. Григорий с удовлетворением принял эту новость.

      «Вот, и на вас, синеблузых, с наглыми замашками приходит расправа», – мстительно подумал он.

      Потом его взгляд зацепился за маленькое сообщение о том, что в Козельском уезде, возле села С-кое, найден труп молодой женщины с обезображенным лицом. На теле несчастной имеются множественные раны от когтей дикого животного. Идет следствие по факту гибели неизвестной.

      Григорий отбросил в сторону газету. Есть сразу расхотелось. Он пошел в спальню и, медленно раздевшись, лег на кровать. Взгляд темных глаз уперся в потолок.

      «Согласится ли Ольга? – думал он. – Интересно, какая у нее сестра? Похожа ли она на Женьку?»

      Он не заметил, как задремал, но вздрогнул, услышав скрип двери. В комнату тихо вошла жена. Утиной походкой она дошла до кровати и села на край.

      – Гриша, ты стал таким молчаливым. Все хмурым ходишь, будто я тебе чем не угодила, – она положила ему на бедро теплую ладонь. – Ты потерпи немного, вот рожу, и будем мы с тобой ласкаться, как и прежде.

      – Чего ты, глупая? – улыбнулся он. – Я же все понимаю.

      Алевтина с радостью обошла кровать и прилегла с другого края. Она прижалась к мужу и, ухватив его ладонь, притянула ее к собственному животу:

      – Потрогай, как пинается. Бабка-повитуха говорит, что сынок должен быть.

      Григорий повернулся к ней:

      – Это хорошо, Алечка.

      Она протяжно вздохнула.

      – Может, я могу тебе сделать устами приятное?

      – Не стоит, не надо. Потом. Я обойдусь… – он снова лег на спину.

      – Я тоже, Гриша, сильно хочу тебя. Так хочу, что мочи нет. Почему доктор не разрешает? Давай хоть тихонечко, а?

      – Аля, иди, займись чем-нибудь. Раз нельзя, то нельзя. Если я, мужчина, терплю, то твои желания сейчас – просто блажь. Сходите с сестрой на реку или в розарий погуляйте.

      – Женечке скучно у нас. Говорит, что хочет скорее в институт. Уедет, наверное.

      Григорий напрягся.

      – Чего ей скучно-то? Кто вас развлекать должен?

      – Она хотела ехать, спектакль смотреть в воскресенье, а ты не даешь.

      – Чего я не даю-то? Я же сказал просто, что подумаю. Отвезу я вас туда.

      – Правда? Я ее обрадую тогда?

      – Сегодня я дома буду ночевать, а завтра снова в поле уеду, но к утру воскресенья я ворочусь.

      – Опять уедешь?

      – Ты же знаешь, что летом каждый день год кормит.

      – Знаю…

      – То-то же. Может, ты мне в гостевой спальне стелить будешь?

      – Зачем?

      – А затем, чтобы мысли дурные по ночам тебя не тревожили. Думай о ребенке.

      – Нет,