Искусство действовать на душу. Традиционная китайская проза. Сборник

весь тогдашний мир. Поэтому когда умы едины, то варвары из Ху или Юэ нам будут словно братья, тому пример – Ю-юй, Цзы-цан; но ежели согласья нет в умах, то даже те, кто нам – что кости или мясо, в конце концов врагами станут нам, тому пример – Чжу, Сян, Гуань и Цай. И ежели теперь наш властелин действительно как следует сумеет прозорливость и Ци и Цинь использовать и отвернется оттого, к чему прислушивались в Сун и в Лу, то все Пять лидеров удельного Китая уж не заслужат даже подражанья, а что до древних Трех царей, то ими стать будет легко. Вот почему сверхмудрые цари, бывало, пробуждались к правде: они отвергали тогда мысли, подробные мысля Цзы-чжи, и не восхищались умами такими, как был у Тянь-чана; они возводили в потомственный титул потомство Би Ганя и сооружали могилу беременной бабе при Инь. От этого их дело государя собою накрывало всю Страну под небом нашим. В чем дело было здесь? В том, что они хотели добра вне всякого пересыщенья.

      Смотрите, Цзиньский Вэнь к себе врага приблизил, и что же? Сильнейшим он стал лидером для всех князей тогдашнего Китая. А Циский князь Хуань использовать сумел врага – и Поднебесную прибрал к рукам. Как это вышло так? А вот: любезность, любовь к человеку, вниманье, усердье, участье – все это должно быть в душе, наполненной искренним чувством. Нельзя все это скрыть за фальшью слов пустых.

      Теперь упомяну о том, как Циньский князь использовал законы, составленные шанским лордом Яном. Ян на востоке ослабил и Хань и Вэй и князя утвердил сильнейшим в Поднебесной. В конце ж концов он был телегами разодран. В Юэ использовали планы, что дал им их магнат Чжун Чжи, – и в силу их захвачен был весь мощный У-удел, и лидером тогда стал князь в стране Срединной. А Чжун за этим вскоре был казнен. Поэтому и Сунь Шу-ао три раза уходил с поста министра, и всякий раз без огорченья. Улинский Цзы-чжун – тот отказался от магнатства трех степеней, нанявшись поливать бахчу. Теперь же, если властелин по-настоящему сумеет отрешиться от настроений самомнящих и гордыни и будет весь объят таким расположеньем, которое потребует оплаты; и если он свое раскроет сердце и нутро так, чтобы видно было все, что на душе его лежит; и если людям он раздаст все то, что скрыто в его печени и желчи; и если он всю доброту свою, в ее больших, глубоких толщах, проявит к служащему другу, который навсегда теперь пребудет с ним – в его смиреньи, униженьи иль в счастьи, вынесшем наверх; и ежели тогда он ничего как есть не пожалеет отдать для служащего друга – тогда кто сможет собак тирана Чжэ послать зарезать старца Ю? Пусть даже опирались бы они на власть, владеющую десятком тысяч колесниц, или присвоили влиянье сверхмудрой личности царя! Однако же Цзин Кэ – тот погубил свой род в семи вослед идущих поколеньях, а Яо-ли спалил жену с детьми. Ах, стоит ли об этом говорить перед вами, о великий государь!

      Я слышал такое: жемчужину лунного света и яшму ночного сиянья коль бросить людям во тьме на дорогу, из массы людей не найдешь никого, который бы, руку на меч положивши, не стал бы смотреть подозрительно, косо на всех вкруг себя. В чем дело?