Изгнанница Ойкумены. Генри Лайон Олди

радужной перспективы мог хватить инфаркт. – Спасибо за высокую честь, но я…

      Комиссар испустил второй вздох, горше первого.

      – С вами отдохнешь, – буркнул он. – Вы, госпожа ван Фрассен, мой крест. Вы мне горб до крови натерли. Лежу это я, значит, на пляже. Белое вино со льдом, фрукты. Шоколадная цыпочка – прелестный, между прочим, характер, не чета вашему… Нет, вызывают по гиперу, велят ввести вас в курс дела. Спрашиваю: почему я? У меня законный отпуск! Ты, говорят, на Китте, и она, говорят, на Китте. На одном побережье. Кто, если не ты? Чувствуете логику? У меня от этой логики давление триста на двести…

      – Такого давления не бывает, – машинально возразила Регина.

      – Это у тех не бывает, – отмахнулся комиссар, – кто с вами не знаком. Счастливцы! Ладно, пошли в ваш номер. Буду вводить…

      – Меня что, не могли уведомить по коммуникатору?

      – Не могли. Велели, чтобы лично.

      Лифт, заключенный в стеклянную колонну, вознес их на шестнадцатый этаж. Войдя в номер, комиссар достал клетчатый платок, вытер пот со лба с таким видом, будто честно отмахал весь путь по лестнице – и упал на диван в гостиной. Диван охнул. Фрейрен крякнул. Прятать платок он не стал – сидел, промакивал бритый наголо череп. Зрелище не вдохновило Регину. Решив, что радушной хозяйки из нее все равно не получится, она ушла в спальню – переодеться. Фредерико Костандо снял ей «президентские» апартаменты. Жаль, похвастаться некому. Сукин сын Рамос отпадает, комиссар не оценит. Завести нового любовника? Нет, не успеем – завтра летим домой…

      – Вы работали с аутистами? – вслед ей крикнул Фрейрен.

      – Да. С вами.

      – Очень остроумно, – третий комиссарский вздох сотряс стены. – Вам бы в цирк, клоуном… Так работали или нет?

      – Два раза. Синдромы Кашпертрана и Претта.

      – Это лечится?

      – Аутизм? Частично.

      Сняв платье, Регина достала из стенного шкафа кимоно – легкое, летнее. Всякий раз, завязывая пояс, она давала себе слово с завтрашнего дня сесть на диету. Слов за последние годы накопилось – на академический толковый словарь.

      – Что вы делаете с аутистами?

      – Бью ремнем. По голой заднице. Хотите попробовать?

      – А если серьезно?

      – Стимуляция лобных долей. Сектора инициативы и социальных навыков. Зона активного мышления. Зона ассоциативной речи…

      Очень хотелось в ванную. Особенно после общения с адвокатом малыша Хорхе и господином Костандо. Вымыться, стать, как новенькая, вчерашняя. Но при комиссаре это было невозможно.

      – …области Геринке и Трокка. Бинауральная ритмизация. Терапия конфликта…

      – А медикаментозное лечение? Физкультура?

      – Обязательно. А также диета и аудио-вокал. Но для этого не нужен врач-ментал. Психолог, дефектолог, логопед… Слушайте, мне надоело! Вы же все равно ничего не понимаете в пси-медицине. Зачем вы спросили?

      – Вам назначили пациента.

      – Любовница господина Костандо? Быстро же он…

      – Что? – не понял комиссар.

      – Ничего. Не обращайте внимания. Говорите, новый пациент?

      – Мальчик,