Изгнанница Ойкумены. Генри Лайон Олди

p>Серьги, подумала Линда Рюйсдал.

      Серьги были на всех изображениях Саманты Блюм, имевшихся в досье. Изящные «запятушки»: темное золото, изумруды, бриллиантовая пыль. Других украшений, кроме серег, Саманта не носила. Для страховки инспектор Рюйсдал еще раз «пролистала» подборку снимков: все верно. В остальном госпожа Блюм напоминала гламурную синт-копию Регины ван Фрассен. Тип лица, прическа, фигура; возраст, наконец. Линда поймала себя на том, что составляет мысленное описание по служебному шаблону. Если же отставить шаблон в сторону… Не живой человек – манекен. Кожа слишком гладкая, загар слишком равномерный; ресницы слишком длинные. Движения скованы, лицо застыло маской.

      В глазах – страх.

      Страх – это естественно, и даже полезно. Мало кто из подозреваемых останется невозмутимым, попав в кабинет инспектора службы Т-безопасности. Линда продолжила изучать досье, «забыв» о госпоже Блюм. Пусть понервничает. Прием старый, как мир, но работает безотказно.

      Тридцать два года, не замужем. Кавалерственная дама, закончила факультет психоэстетики Зальцкопфского университета. Работает консультантом в люкс-салоне «Херрлих». Эмпасс 2-й категории; средневыраженный уклон в эмпакта. Мощность напора… глубина проникновения… Ничего выдающегося. Нормальный средний уровень – насколько можно говорить о норме по отношению к менталам. Коэффициенты возможностей… Ну, тут вообще все по минимуму.

      – Скажите, госпожа Блюм… В чем состоит ваша работа?

      От звука ее голоса Саманта вздрогнула.

      – Я… да, я помогаю клиентам.

      – В чем именно?

      – Помогаю выбрать… да, выбрать оптимальную модель одежды. Цвет, фасон, ткань. Отделка. Индивидуальные нюансы. Учитывая вкусы клиента, желаемый образ, тенденции моды…

      Скатившись на заученные рекламные клише, Саманта немного расслабилась.

      – При этом вы используете свои ментальные способности?

      – Только пассивные… да, только!

      – Верю.

      – С письменного согласия клиента! У нас с этим строго…

      – Верю, успокойтесь. С Эрнестом Хокманом вы познакомились в салоне?

      – Да… – чуть слышно пролепетала Саманта.

      – Когда это произошло?

      Молчание – примерно с полминуты.

      – Я… Он… да, он… Господин Хокман заказал смокинг для коктейль-пати.

      – Давно?

      – Год назад.

      – Вы его консультировали?

      – Да.

      – Он сразу согласился на помощь ментала?

      – Он сам… да, сам попросил! Сказал, что слышал очень хорошие отзывы…

      – О вашем салоне?

      – О салоне… и о консультанте…

      – О вас лично?

      – Да, обо мне.

      – Господин Хокман остался доволен?

      – Очень.

      – Он пришел к вам еще раз?

      – Да…

      – Когда у вас завязались личные отношения?

      – Когда он заказал клубный сюртук. И пригласил меня поужинать после работы.

      – Вы согласились?

      – Да.

      – Он вам понравился?

      – Да…

      «Понравился, – тайком усмехнулась Линда, – не то слово. Ты, милочка, влюбилась как кошка. С первого взгляда. Никакой эмпатии не нужно – сразу видно…»

      – Инициатором вашего сближения был господин Хокман?

      – Да…

      – Вы не применяли для сближения никаких ментальных воздействий?

      – Нет!

      На миг госпожа Блюм утратила образ растерянной простушки. Этого Линде хватило, чтобы укрепиться в своих подозрениях.

      – Господин Хокман считает иначе. От него в нашу службу поступило заявление. Господин Хокман утверждает, что с вашей стороны было осуществлено не санкционированное им ментальное воздействие. Цель: привязать господина Хокмана к себе и впоследствии вступить с ним в законный брак. Вы это отрицаете?

      – Нет.

      – В каком смысле?

      – Не отрицаю.

      И тут Саманта Блюм разрыдалась. Линда ждала, не пытаясь ее успокоить. Наконец Саманта вытерла слезы и жалко улыбнулась. Сейчас в ней не осталось ничего от гламурной куклы.

      – Рассказывайте. И снимите внешний блок. Я должна вас чувствовать.

      Линда могла добраться до эмоций госпожи Блюм и без согласия последней. Но насилие – крайняя мера. А согласие сотрудничать зачтется подследственной.

      – Да-да, конечно… я понимаю…

      Хорошо, что она загодя поставила фильтр – «понижающий трансформатор», как шутил Фома. Чувства Саманты долетали до нее слабыми отголосками. Пыль – это тоска. Свинец – это безнадежность.

      Страх исчез без следа.

      – Он… да, он любил меня! Я знаю. Я… я была с ним без блоков. Понимаю, виновата…

      – Продолжайте.

      – Я