Куда уходит детство. Николай Шмагин

с оживлёнными друзьями. Обратный путь был не близок…

      Лодка осела на бок, почти вровень с бортами наполненная водой.

      – Приехали, – безнадежно махнул рукой Васька, опускаясь на землю.

      – А што, костёрчик запалим, переночуем! – восхитился Симак.

      – На берег надо было вытащить, – Сашка сокрушённо покачал головой.

      – Есть охота, – выразил общее желание Панька, позабыв на мгновение о своей сабле. Все как один проглотили голодную слюну.

      – Хотите, я вам анекдот расскажу? Как дедушка Ленин с дедушкой Сталиным кашу ели? – Ваньке хотелось отвлечь друзей от неприятных мыслей, и ему это удалось. Тема была как нельзя более желанной.

      – Значит, кто быстрее съест, тот и главнее. Ясно? Ленин стал по краям ложкой кашу сгребать, а Сталин зачерпывал глубоко, в середине чашки, и обжёгся. А Ленин скушал свою кашу первым, значит, он и главный.

      Друзья вокруг него завздыхали мечтательно:

      – Да, неплохо бы сейчас кашки-то, – Симак облизнулся. – Я согласен обжигаться, как Сталин. Лишь бы побольше, да с маслом.

      – Сначала пшённой с маслом, потом гречневой, с молоком, – неожиданно для всех размечтался Сашка длинный, громко урча пустым животом.

      – А я бы гурьевской покушал, – воодушевился Васька, вставая.

      – Какой-какой? – удивились друзья незнакомому названию.

      – Это манная каша с изюмом, – снисходительно пояснил Васька невеждам. – Просто объеденье. Можете мне верить.

      – Домой хочу! – громко заныл Панька, наслушавшийся вкусных историй. Ванька заботливо уложил мины на песок и бросился к лодке; нашарив на дне позабытую всеми банку, стал лихорадочно вычерпывать воду.

      Мальчишки выгребали, кто чем мог; руками, кепками, и вода медленно, но верно пошла на убыль…

      – У меня дед болеет, мне ночевать здесь нельзя, – бодрился Ванька.

      – Щели заткнём, и полный вперёд! – Симак тоже не унывал…

      Вскоре лодка была уже на ходу, свежий ветер надувал парус, вселяя в сердца путешественников надежду на скорое возвращение домой…

      А вот и подгорье. Всё ближе и ближе.

      Ванька с удивлением увидел раскрытые настежь сени и, сунув завёрнутые в фуфайку мины под верстак, захлопнул сенную дверь и вошёл в дом. В квартире толпились соседи; он заметил стоящие у печки чемоданы, тут на него оглянулась Панькина мать и поманила в переднюю.

      – Посмотри, иди, кто приехал? – чересчур ласково, что было ей совсем несвойственно, улыбалась Панькина мать.

      Ванька заглянул в переднюю и увидел бабушку с мамой, соседей. При соседях он сдержанно подошёл к матери, и они обнялись. Бабушка всхлипнула, и Ванька тревожно огляделся в поисках деда.

      – А дед где, бабушка?

      – В больницу его отвезли, полечат немного, и он вернётся, – как маленькому, растолковала Ваньке мама, и он встревожился ещё больше.

      – Ну ладно, мы пошли, всё будет хорошо. Иван Яковлевич мужик старой закалки, выдержит, – успокоили хозяев соседи и удалились.

      Мама с бабушкой занялись