Двуликие. Клетка для наследника. Ника Соболева

ей часто приходилось читать важные документы – отложила ее в сторону и вновь посмотрела на нас с Дин.

      – А вы?

      Я не сразу сообразила, о чём она спрашивает, в отличие от Рональдин.

      – Я артефактор, а Шайна целитель.

      – Представители всех трёх факультетов, значит, – Мирра хмыкнула совершенно не по-девичьи. – Что ж, давайте познакомимся поближе? Кто где родился, вырос, кто родители?

      Ну прям допрос. Правильно она на боевой поступила, там такие нужны.

      Но Рональдин, в отличие от меня, подобное поведение не смутило – она рассмеялась и ответила так легко, как дышала:

      – Я оборотень, родилась и выросла в Арронтаре. Белая волчица, если тебя это интересует. А вот о родителях моих давайте не будем, – она мягко улыбнулась. – Правду сказать я не могу, а врать мне как-то не хочется.

      Я даже не успела удивиться – что такое с родителями Дин? – как Мирра обратилась ко мне:

      – Ну а ты, Шайна?

      А что я? Что я могу рассказать? Что мою родную маму убили? Или что я десять лет прожила в борделе? Не в качестве работницы, но сам факт.

      – Как-нибудь потом, – выдавила я из себя, вставая с кровати. – Сейчас мне нужно идти. Извините.

      И направилась к двери под удивлённым взглядом Мирры и понимающим – Рональдин.

      Хотя, конечно, вряд ли она могла меня понимать. Показалось, наверное.

      Приёмную ректора я нашла, как это ни странно, быстро. Хотя ни у кого не спрашивала дорогу – просто перешла по коридору, соединяющему общежитие с основным корпусом академии, погружённая в свои мысли, и шагала, шагала, шагала… Пока вдруг не уткнулась носом в большую двустворчатую дверь с золотой табличкой.

      «Ректор».

      В этот миг, глядя на эту табличку, я немного струхнула, признаюсь честно. Одно дело – видеть эту женщину во сне, а совсем другое – говорить с ней.

      Так, Шайна, соберись. В конце концов, не съест же она тебя?

      Собственно приёмная была небольшой комнаткой, посреди которой стоял стол, слева и справа от этого стола возвышались шкафы с папками. Яркое солнце светило в окно, но секретарь сидела к нему спиной и не замечала этого. Я же, открыв входную дверь и шагнув внутрь, на несколько секунд почти ослепла.

      – Вы к кому?

      Прекрасный вопрос. Особенно если учесть довольно-таки однозначную табличку на двери.

      Проморгавшись, я обнаружила, что сидящая за столом женщина относится к категории «бой-баба», как их называет матушка Роза. Большая и широкая, с выпирающей над поверхностью стола грудью, пучком темных волос на затылке и тяжёлыми очками на внушительном носу, секретарь производила впечатление. Как… грозный цепной пёс.

      – К ректору, – всё-таки ответила я очевидное.

      Женщина недовольно поджала губы.

      – По какому вопросу?

      – По личному.

      – По личным вопросам давайте-ка с завтрашнего дня, уважаемая. Не подождёт до завтра ваш личный вопрос?

      Вот уж действительно – цепной пёс…

      – Что случилось, Адель? – раздался вдруг