Возвращение блудного мужа (сборник). Юрий Поляков

мамаша с ней не здоровается, так как убеждена: сын не поступил, потому что голова у него была забита несвоевременными любовными глупостями. Зато Николай Павлович, игравший когда-то в студенческом театре, пришел в неописуемый восторг. Родители часто оставляют детям в наследство свои неосуществленные мечты. И напрасно.

      Через полчаса художники, побросав клиентов, сгрудились вокруг почти оконченного портрета.

      – Ну и гад же ты, Лихарев! – восхищенно вздыхал псевдо-Сезанн.

      Володя, побледневший и весь покрытый испариной, тихо распорядился:

      – Лак!

      Ему тут же подали баллончик с надписью «Прелесть». Он выпустил коническое облачко, и в воздухе запахло парикмахерской.

      – А это зачем? – спросила Лидия Николаевна.

      – Чтобы рисунок не стерся со временем, его надо зафиксировать.

      – А почему лаком для волос?

      – Для красоты. Хотите взглянуть?

      – Конечно хочу!

      Володя еще раз внимательно посмотрел на рисунок и медленно повернул папку. Несколько минут Лидия Николаевна вглядывалась в лицо, живущее на бумаге. Сходство художник схватил изумительно, причем сходство это было словно соткано из бесчисленных, нервно переплетенных линий. Казалось, линии чуть заметно колеблются и трепещут на бумаге. Но больше всего поразило ее выражение нарисованного лица, исполненное какой-то печальной женской неуверенности, точнее сказать – ненадежности.

      – Непохоже? – улыбнулся Володя.

      – Похоже… Разве я такая?

      – Да, такая. Я вас предупреждал. Давайте лучше я оставлю рисунок у себя!

      «Пусть оставит у себя!» – маминым голосом посоветовала Дама.

      «Щас! Может, этот Володя потом прославится. И будешь рвать на себе волосы эпилятором! Забери, но от Эдика спрячь…» – распорядилась Оторва.

      – Костя, возьмите портрет! – приказала Лидия Николаевна. – Сколько с меня?

      – А сколько не жалко! – Художник изобразил дурашливый лакейский поклон.

      – Костя, заплатите пятьсот долларов! Подземные художники, услышав сумму, зароптали.

      – Ско-олько? – опешил телохранитель. – Лидия Николаевна, да у них тут красная цена – пятьсот рублей! За свой я вообще двести отдал! – И он показал хозяйке лист, с которого гордо смотрел супермен-красавец с эстетично травмированным носом.

      – Делайте, что вам говорят!

      – Тогда вместе с папкой давай! – скрипучим голосом приказал охранник, протягивая художнику деньги.

      Тот взял и глянул на богатейку с грустным лукавством, будто заранее извиняясь за какой-то неочевидный до поры подвох.

      – Лидия Николаевна, – улыбнулся Володя, аккуратно уложив доллары в напоясную сумочку. – Я пошутил про тайну…

      – Зачем?

      – Просто так…

      Выйдя из подземного перехода на раскаленную московскую поверхность, женщина остановилась.

      – Забыли что-нибудь? – спросил телохранитель.

      – Костя, –