История Оливера. Эрик Сигал

выдержку, я разозлился:

      – Кто-то здесь слишком высокого мнения о себе!

      – А это что, оскорбление? – поинтересовалась дамочка.

      – Оно самое, – ответил я. Честно, в отличие от нее.

      – Предпочитаешь бегать в гордом одиночестве? – спросила она.

      – Предпочитаю, – крикнул я.

      – О’кей, – сказала она. И рванула вперед, прямо-таки дымясь от – явно притворного – негодования. Да будь я проклят, если поверил в этот спектакль! Собрав в кулак все силы, которые у меня еще оставались, все-таки нагнал ее:

      – Привет.

      – Я думала, тебе нравится одиночество.

      Дыхание было сбито, и диалог тоже получился неровным.

      – За какую команду бегаешь? – запыхался я.

      – Ни за какую, – ответила она, – тренируюсь для тенниса.

      – Так ты у нас крутой атлет, – протянул я, нарочно изменив род.

      – Да, – скромно сказала она. – А ты у нас, конечно, крутой мачо?

      Мда, что бы ей такое ответить поостроумнее, когда все мои мысли занимает только вопрос, как удержать темп?

      – Да, – сделал попытку я. Что, как стало ясно потом, было лучшим ответом. – Как там твой теннис?

      – Ты не захочешь играть со мной, – отрезала она.

      – А вот и захочу, – не сдавался я.

      – Правда? – переспросила она. И, слава богу, перешла на шаг. – Тогда как насчет завтра?

      – Разумеется, – пропыхтел я.

      – В шесть? Теннисный клуб «Готхем», на углу 94-й и 1-й улиц, – предложила она.

      – Я работаю до шести. Как насчет семи?

      – Нет, я имела в виду с утра, – уточнила дамочка в «Адидасе».

      – Шесть утра? Какой дурак припрется на теннисный корт в такую рань? – изумился я.

      – Мы – если не струсишь, – парировала она.

      – Я? Да никогда. – Мое дыхание и мое остроумие восстанавливались одновременно.

      Она улыбнулась во все свои тридцать два.

      – Отлично. Корт забронирован на имя Марси Нэш. Кстати, это мое имя.

      Она протянула мне руку. Не для поцелуя, конечно. Рукопожатие у нее оказалось неожиданным: не мощным, как у атлета, а вполне терпимым. Даже деликатным.

      – Может, представишься?

      Я решил слегка приколоться.

      – Гонсалес, мадам. Панчо Б. Гонсалес.

      – О! Ну хоть не Спиди Гонсалес, – с облегчением выдохнула она.

      – Нет, – ответил я, слегка удивившись, что Марси слышала о легендарном Спиди, персонаже не одной похабной истории, которые часто услышишь в мужских раздевалках.

      – Так, Панчо, жду тебя в шесть утра, так что будь любезен приволочь свою задницу, – настоятельно порекомендовала она.

      – Зачем?

      – Естественно, чтоб я смогла порвать ее.

      Я парировал:

      – А мячи приносишь естественно ты?

      – Естественно. Девушке в Нью-Йорке без них нельзя.

      После чего сорвалась с места со скоростью, которой позавидовал бы сам Джесси Оуэнс[13].

      10

      В пять утра

13

Джеймс Кливленд «Джесси» Оуэнс (англ. James Cleveland «Jesse» Owens, 1913–1980 гг.) – американский легкоатлет (бег, прыжки в длину), четырехкратный чемпион Олимпийских игр 1936 года.