Москва 1979. Андрей Троицкий

о каких-то пустяках. Он пришел сюда с дамой по имени Лиза, высокой и худой, у нее был породистый с горбинкой нос и глубокие сапфировые глаза. Лиза редко улыбалась, откидывала голову назад, поднимала подбородок и, поэтому казалась немного старомодной и надменной. Она курила американские ментоловые сигареты, насаживая их на костяной мундштук. Время от времени к столу подсаживался крупный парень в синем костюме, некий Олег Пронин, он придвигал стул к Игорю и что-то горячо шептал ему на ухо, получал указания и быстро уходил, но через некоторое время возвращался назад и снова что-то шептал хозяину.

      – Много хлопот даже в выходные, – сказал Игорь, когда его помощник, получив новую порцию указаний, ушел. – Хочется поболтать с друзьями, отдохнуть. Вместо этого надо договариваться о том, чтобы с завода полимерных материалов отпустили пару тонн синтетического каучука. Ну, в одной моей артели из него делают разный ширпотреб. Этот каучук задаром никому не нужен, валяется годами на складах. Но купить его невозможно. Потому что у меня индивидуальное предприятие… Не государственное. Значит, я человек второго сорта.

      – Игорь – это скучно, – сказала Лиза низким грудным голосом.

      – Давайте о веселом, – сказал Игорь. – Недавно по делам был в Ульяновске. Для тех кто забыл – это родина Ленина. Через одного большого человека устроился в гостиницу обкома партии. Все очень прилично, – люкс, с душем и туалетом. Кафель и даже импортный унитаз. И тараканов не видно. Как всегда, встречи с нужным человеком пришлось ждать. Не часами – сутками. Я взял с собой пару книг, в том числе самиздатовского Кафку, но за два пустых дня их легко одолел. К третьему дню я понял, что провинциальная скука – страшная отрава, хуже водки. В больших количествах, – просто смерть. Можно дуба врезать с непривычки.

      Лиза засмеялась и прикурила новую сигарету. На эстраду вышли четверо музыкантов, стали настраивать инструменты.

      – Водку не люблю, в карты играть не с кем, – продолжил Игорь. – В кино крутят два фильма на весь город, оба наши. И те, падлы, старые. Один про горняков, как они друг с другом соревновались, кто больше угля нарубит. Другой – тоже про рабочих, как они пошли к управляющему трестом и от премии отказались. Из принципа, мол, мы на премию не наработали. Ну, посмотрел, делать-то нечего. И снова засыхаю от скуки. Тогда мой знакомый организовал индивидуальную экскурсию по ленинскому мемориальному комплексу, – раз в неделю там санитарный день. Ну, в окружении полусгнивших деревянных хибар стоит циклопическое сооружение из стекла и гранита. Идем мы с экскурсоводом, стройной девочкой, такой бы в кордебалет, – по этому комплексу. Смотрю, – под стеклянным куполом памятник Ленину из цельной глыбы белого мрамора. Высота шесть-семь этажей, не меньше. Простенько и со вкусом. Внизу замерли в карауле два пионера. А ведь зрителей нет, чего в карауле стоять? Перед кем выдрючиваться?

      Он оборвал монолог, глянул на Бориса:

      – Ничего, что я на запретные темы? Или тебе это в лом?

      – Все нормально… Давай.

      – Ладно.