Москва 1979. Андрей Троицкий

отложить на черный день. У Бориса зарплата хорошая, плюс премии, и все равно, – от получки до аванса приходится сшибать пятерки и десятки. Его большой зарплаты хватало только на еду и карманные расходы. Если бы не заграничные командировки и Галя с ее предпринимательскими талантами, – жизнь могла превратиться в беспросветное копеечное существование, когда покупка пары ботинок или новой рубашки, – это первостатейное событие, которое запоминается на долгие годы.

      – Вот если бы что из продуктов, – сказал дядя Петя. – Ну, на поминки. Колбасы, рыбы какой-нибудь. Ну, сам понимаешь… На стол поставить.

      – Я постараюсь…

      – Справка о смерти нужна? Ну, чтобы продукты достать?

      – Думаю, мне поверят на слово.

      Закончив разговор, он взял листок бумаги, написал заявление на имя секретаря профсоюзной организации с просьбой по случаю смерти тетки, заслуженного человека, участницы войны, помочь с продуктами для организации поминок. Он дважды перечитал текст, отодвинул листок на угол стола, позвонил Гале и сказал, что умерла тетка. Жена не удивилась и не огорчилась, даже не захотела сделать вид, будто смерть тетки краешком тронула душу.

      Она помолчала и сказала:

      – Понадобятся продукты. Ну, на поминки… Я позвоню Василию Лескову, ну, папиному референту. Он обязательно поможет. И перезвоню тебе в течение дня. Наверное, надо будет заехать в спец распределитель на улице Грановского. Это рядом с твоей работой. Попросишь у начальства машину и быстро съездишь…

      Борис хотел сказать, что о теткиных поминках он сам позаботится, но смолчал, решив, что продукты не будут лишними. Он запер дверь кабинета и зашагал по коридору, глядя под ноги, не заметил, что навстречу торопится самый большой комсомольский начальник Советского Союза первый секретарь Центрального Комитета комсомола Борис Пастухов. Его сопровождал помощник и женщина секретарь, неаппетитная и немолодая.

      – Привет, тезка, – Пастухов остановился, протянул руку, пожатие было крепким, а ладонь сухой и твердой, словно деревяшка. – Как дела на культурном фронте? Почему такой грустный?

      Борис хотел сказать про смерть тетки, но Пастухов не ждал ответа, он поправил очки в золотой оправе и убежал. Моложавый и спортивный, он твердо усвоил, что, человеку с лишним весом трудно сделать карьеру в комсомоле. Комсомольцу надо казаться спортивным и уметь быстро бегать, – не только за девушками. Пастухов умел широко улыбаться, носил фирменные костюмы. Приятное открытое лицо и внимательные светлые глаза. Он похож на преуспевающего американского бизнесмена: деловой, непьющий, умный… Даже слишком умный. А это уже не черта человеческого характера, а медицинский диагноз. Того хуже – он был добрым человеком, этой добротой люди, плохие люди, умели пользоваться. Поэтому путь на самый верх для Пастухова был закрыт навсегда, выше министра ему не подняться. И, кажется, Пастухов об этом знал, и все окружающие тоже знали.

      Подпись на заявлении Борис поставил быстро, это заняло всего четверть часа,