Глаза, устремленные на улицу. Жизнь Джейн Джекобс. Роберт Канигел

скорописью, напечатала на машинке, получила подпись, запечатала в конверт и, выйдя с работы, уже чуть было не бросила его в почтовый ящик, но что-то остановило ее руку: тридцать восемь кудряшек стали[227]. Вот что там было напечатано, но что бы это значило? Потом ее осенило: со старым нью-йоркским акцентом ее босса катушки стали звучали как кудряшки. На следующее утро в офисе она перепечатала его, получила подпись и отправила по адресу.

      Через несколько месяцев Джейн, кажется, стояла на пороге настоящего успеха в старой нью-йоркской компании, корни которой уходили в 1816 год. В памятной книге, которую Фрасс издал к столетию организации, были указаны директора и управляющие за все годы, страница за страницей – конечно, ни одной женщины. Но не появилась ли теперь в стеклянном потолке маленькая трещина? Джейн впечатлила по меньшей мере одного из сотрудников Фрасса как «очень смышленая личность, [которая] может делать работу за трех девочек»[228], «человек, с которым можно поговорить на любую тему». Ее повысили до только что созданной должности за 28 долларов в неделю, которую Джейн назовет «„устраняющий непорядок“ секретарь»[229]. Ее задачей было «разобраться с любым отделом, который тормозил работу, и помочь придумать способы ее ускорить».

      Впрочем, на этом карьера Джейн Батцнер как Младшего Эксперта по Эффективности и окончилась. В сентябре 1938 года она уволилась. Больше чем через пять лет после окончания своих не самых удачных занятий в Центральной школе, примерно в то время, когда некоторые ее одноклассники закончили колледж, Джейн вернулась к учебе, поступив на отделение непрерывного образования Колумбийского университета. В последний раз, когда она была за партой, в школе Пауэлла, она узнала, что крошечная завитушка меняет «искренне ваш» на «ваш искренне». Теперь она изучала экономическую географию, психологию, геологию, зоологию и конституционное право, наслаждаясь каждой минутой учебы.

      Глава 5

      Морнингсайд-Хайтс

      Кем бы она могла стать, если не писателем?[230]

      Был 1994 год, Джейн шел восьмой десяток, и издатели канадского журнала Brick, желая отметить свой пятидесятый выпуск, попросили авторов, которыми восхищались, ответить на этот вопрос. Джейн ответила незамедлительно. Рассказав историю о «пудингстоуне», о которой мы упоминали выше, она описала и другие геологические радости в своей жизни: скрантонский антрацит, тротуары из сланцевой плитки, известняк, украшавший наружную стену местной библиотеки, мраморные полы внутри. «Вся история, спрессованная в них», – писала она, превращается в «замечательную песню» с рифмами из геологических периодов: «Кайнозой – мезозой… Палеоцен – эоцен…» Короче, она могла стать геологом.

      А может, продолжи она обучение, она поступила бы в 1938 году в Колумбийский университет на палеонтолога. «Когда я, наконец, переросла мои обиды на школу и пошла на занятия в университет – как здорово, что они мне нравились! – то сначала я увлеклась геологией, что затем привело к палеонтологии,

227

Интервью с Джимом Джекобсом.

228

FBI, Jane Butzner Jacobs, File no. 123–252, July 20, 1948, p. 6.

229

Заявление на федеральное трудоустройство, 8 сентября 1949 года, приложение F, StL. «Младший эксперт по эффективности» – это моя ирония, а не ее статус.

230

Майкл Ондатже – Джейн Джекобс, 26 сентября 1994 г., и недатированный ответ, Burns, 6:5.