Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы. Лемони Сникет

случае речь шла о паре туфель с настоящими узкими ножами вместо каблуков. Стилеты были обращены вниз, так что с каждым шагом Эсме вонзала каблуки в пол хранилища документов. Иногда стилеты застревали, и тогда злодейке приходилось останавливаться и выдергивать их из пола, чем и объяснялись странные неровные шаги. Такие туфли считались, что называется, последним писком моды, но у Бодлеров были дела поважнее, чем листать журналы с перечислением того, что в моде и что вышло из моды, поэтому они глядели во все глаза на туфли Эсме и удивлялись, зачем она носит такую агрессивную и вместе с тем непрактичную обувь.

      – Какой приятный сюрприз, – сказала Эсме. – Олаф велел мне взломать дверь в хранилище и уничтожить бодлеровское досье, ну а теперь мы можем уничтожить заодно и Бодлеров.

      Дети переглянулись, потрясенные услышанным.

      – Вам с Олафом известно про досье? – произнесла Вайолет.

      Эсме рассмеялась особенно мерзким смехом и улыбнулась из-под вуали особенно мерзкой улыбкой.

      – Естественно, мы знаем, – отрезала она. – Потому я и здесь – чтобы уничтожить все тринадцать страниц. – Она сделала странный неровный шажок в сторону Бодлеров. – Поэтому мы уничтожили Жака Сникета. – Она еще раз вонзила в пол каблуки, делая шажок вперед. – И поэтому уничтожим вас. – Она взглянула вниз на туфель и яростно дернула ногой, чтобы вытащить острие. – В здешней больнице будет еще три новых пациента, – сказала она, – но, боюсь, врачи не успеют спасти им жизнь.

      Клаус вслед за сестрами стал отступать от приближающейся рабыни моды, а та медленно надвигалась на них.

      – Кто уцелел во время пожара? – спросил Клаус Эсме, поднимая страницу вверх. – Кто-то из наших родителей остался в живых?

      Эсме нахмурилась и мелкими шажками заспешила вперед, пытаясь вырвать у него страницу.

      – Вы прочли досье? – страшным голосом вопросила она. – Что говорится в досье?

      – Вы никогда этого не узнаете! – крикнула Вайолет и повернулась к младшим. – Бежим!

      Бодлеры бросились бежать по проходу, мимо остальных шкафов под буквой «Б», завернули за последний шкаф с этикеткой «бригантина – Брюссель» и нырнули в секцию с картотекой на букву «В».

      – Мы бежим не в ту сторону, – сказал Клаус.

      – Эгресс, – подтвердила Солнышко, что означало нечто вроде «Клаус прав – выход в противоположной стороне».

      – Эсме тоже, – отозвалась Вайолет. – Нам надо каким-то образом обогнуть ее.

      – Я до вас доберусь! – выкрикнула Эсме, и голос ее донесся до них поверх шкафов. – Вам не удрать, сироты!

      Бодлеры задержались около шкафа с надписью «вальс – ваниль» (первое – бальный танец, а второе – специя, применяемая в кулинарии) и прислушались к цоканью каблуков.

      – Какая удача, что на ней эти дурацкие туфли, – заметил Клаус. – Нам гораздо легче бежать, чем ей.

      – Да, пока она не догадается снять их, – сказала Вайолет. – Она почти так же