180 секунд. Джессика Парк

с ними лично.

      Саймон морщит лоб.

      – Морские леопарды?

      – Ну да. – Парень в бусах щиплет себя за переносицу. – Наверно, воняют. Так что в этом году ты, птичка, видимо, будешь летать одна.

      Вдруг он широко улыбается.

      – Кстати! Сегодня отмечаем начало учебного года! В холле на третьем этаже! Ну, пока.

      Он тычет в меня пальцем и исчезает, хлопнув дверью.

      Саймон, кажется, потрясен исчезновением моей соседки, зато я приободряюсь.

      Я маленькая птичка, которая в этом году будет летать одна!

      – Ну что, пошли есть пахлаву, – говорю я с преувеличенным энтузиазмом.

      – Элисон…

      – Что? А. – Я заставляю себя принять унылый вид и не показывать, что вообще-то нынешний поворот событий меня устраивает. – В смысле, да, было бы очень приятно жить вместе с кем-то, но… всё нормально. Не сомневаюсь, у этой девушки будет необыкновенный год. Я рада за нее. А ты знал, что морских леопардов также называют леопардовыми тюленями? По-моему, это гораздо лучше звучит.

      Саймон воздевает руки.

      – Нет, не знал.

      Он явно подбирает слова.

      – Слушай, я в курсе, что ты не любишь людей, но это не значит, что надо радоваться, если…

      – Если кто-то предпочел провести год в ледяной тундре, изучая опасных и злобных животных, вместо того чтобы жить в одной комнате со мной?

      Саймон грустнеет.

      – Да. Но дело же не в том, что она знала тебя… и отвергла. Она просто воплощает свою мечту, ну или что-нибудь такое.

      Мы сидим молча, и наконец мне становится так неудобно на твердой кушетке, что я встаю и подхожу к двери комнаты, где могла бы жить моя соседка. Я прислоняюсь головой к косяку и принимаюсь рассматривать пол.

      – Жаль, что я не люблю людей. И, наверно, не стоит искренне радоваться, что я буду жить одна.

      – Всё нормально, я понимаю, – мягко отзывается Саймон.

      – И мне жаль, что я такая пессимистка.

      – Это я тоже понимаю.

      – И что… – Я не могу подобрать слова. – Короче, мне просто жаль. Я думаю, что ты совершил ошибку. Со мной.

      Я впервые говорю вслух то, о чем думала несколько лет. Не знаю, почему это вырвалось именно сейчас, но, честно говоря, я много чего не знаю.

      Краем глаза я вижу, что Саймон встает и поворачивается ко мне. Мягко, но очень уверенно он произносит:

      – Нет. Я совершенно точно не ошибся.

      Поскольку он хорошо меня знает, он не ожидает объятий или иных эмоциональных проявлений. Я доверяю Саймону, в том числе потому, что он уважает мои границы. Он в курсе, что пылкая сердечная привязанность – это не мое.

      И люди.

      И доверие.

      – Но в чем лично я уверен, – продолжает Саймон, – так это в том, что ты обещала мне обед.

      И мы идем в маленькое греческое кафе, расположенное в одном квартале от кампуса, и заказываем какое-то дикое количество еды. Я почти всё время ем и мало говорю, но Саймон умудряется сделать молчание не таким уж неловким.

      – Интересно, какая она, –