Экспансия-2. Юлиан Семенов

У вас и так слишком важный фронт работ, дорогой Карлос, мне неловко вас обременять лишний раз…

      – Может быть, лучше это сделать профессору Беку? Он прибыл сюда осенью сорок третьего, очень помог здешним физикам, пусть он и сочинит послание.

      – Погодите, погодите… Он прилетел сюда после того, как здесь к власти пришли военные, а Перон стал министром?

      Карлос Маннман понимающе улыбнулся, кивнул.

      – Ни в коем случае, – возразил Мюллер. – Письмо должно быть подписано именно Кавиолой… Кстати, этот Бек тоже… аргентинец?

      …Через несколько дней в Гейдельберг ушло письмо от профессора Кавиолы:

      «Уважаемый сеньор профессор Гейзенберг! Прибытие в Аргентину в 1943 году профессора Гвидо Бека принесло огромную помощь нашим научным изысканиям. Спасибо за то, что Вы воспитали такого замечательного ученого! Меня Вы вряд ли помните, хотя я имел счастье аплодировать Вам в Дюссельдорфе во время очередного научного конгресса в двадцать шестом году, когда Вы отметили свой четвертьвековой юбилей таким блистательным докладом, которому мог бы позавидовать любой корифей, убеленный сединами.

      Я обращаюсь к Вам в связи с тем, что ныне возникла возможность пригласить в Аргентину трех наиболее выдающихся физиков и радиотехников Европы, поскольку министерство флота и университет организовали специальное училище радиокоммуникаций.

      Здесь Вы получите возможность не только преподавать, но и вести исследовательскую работу на передних рубежах науки.

      Я предлагаю Вам контракт сроком на пять лет при оплате Вашего труда в восемьсот долларов в месяц.

      Поскольку я являюсь директором обсерватории и президентом Ассоциации аргентинских физиков, министерство флота уполномочило меня заверить, что для Вас будут созданы самые престижные условия.

      При этом Вы вправе назвать имена ассистентов, которых захотите привезти с собой».

      Ознакомившись с проектом письма, Риктер добавил строку:

      «Заключая контракт, мы, тем не менее, не можем не оговорить заранее, что в Ваших публикациях не должны затрагиваться проблемы, которые могли бы в любой форме вызвать возражения цензуры по вопросам секретности, ибо речь идет об исследованиях, которые являют собой новую эпоху в южноамериканской науке».

      Приписку эту он сделал уже после того, как встретился с сеньором Браньолли[9]. Сеньор «Рикардо Блюм», прилетевший вместе с ним, участия в беседе не принимал, хотя слушал очень внимательно; Риктер не мог избавиться от впечатления, что этот человек ему знаком, лицо чем-то похоже на шефа гестапо, только у этого значительно более мягкие глаза, увеличенные линзами очков, – видимо, очень большая дальнозоркость.

      Во время встречи договорились о том, что, делая бомбу Перону, думают о Германии; атомное оружие в руках немцев есть не что иное, как путь к национальному возрождению.

      Штирлиц. (рейс Мадрид – Южная Америка, ноябрь сорок шестого)

      – Почему вы не пьете? – спросил Ригельт. – Я не могу спать в самолете, если не напьюсь как

9

Штандартенфюрер СС, обермайстер.