Тестировщик миров. Владимир Перемолотов

прикидывая, чьи имена назвать. Внешне невозмутимые, люди ждали моего решения.

      – Зебб, Кастуро, Зунда, Зорбич. Все. Остальным – отдыхать!

      Инсургенты уходили из комнаты. Каждый считал своим долгом хлопнуть по плечу тех, на кого пал выбор. Удачи никто не желал – во все времена это считалось плохой приметой…

      Как будет произведено покушение, я знал. Как некое заданное знание в голове вертелись мысли, что у Общества имелся немалый опыт в проведении акций. Ни одна операция по ликвидации не проводилась спонтанно, все тщательнейшим образом планировалось.

      Мозговой трест Общества, изучая привычки президентов, разрабатывал несколько вариантов покушения. Не все они, конечно, шли в дело, но то, что использовалось, всегда вызывало всплеск сенсационных заголовков на страницах газет.

      От президентов и генералов избавлялись разными способами – взрывали яхты на морских купаниях, стреляли в театрах и на выставках. Одного беспечного президента умудрились пристрелить в кондитерской во время дегустации. Фотографии президентской фуражки в кремовом торте обошли, вероятно, всю мировую прессу. Программисты тут хорошо поработали и собрали разные реальные варианты состоявшихся покушений.

      Для сеньора Ригондо разработали шесть вариантов расставания с жизнью. Основой для каждого из них стала одна из привычек Президента. Какой из них мне предложит игра, определяла программа. Вот она и определила…

      Посещение им исторического центра Кайзерклаца предусматривалось планом номер пять. Итак, план имелся. Нам оставалось только привести его в исполнение. Отпустив всех остальных, я подозвал к себе четверку.

      – Учить мне вас, ребятки, нечему, да и незачем. Вас и так много учили. Скажу только одно. Надеюсь, что энергия и опыт, – я посмотрел на Зорбича, – дадут в совокупности то, что нам нужно.

      Достав из кармана пачку бумаг, я бросил ее на стол.

      – Тут план ресторана «Корчма». Через несколько часов нам предоставят кое-какую одежонку, и мы станем частью его культурной программы. Будем изображать средневековых слепых певцов.

      Широким жестом, приглашая товарищей взять и посмотреть площадку для работы, я разбросал фотографии по столу. Выбрав нужную, ткнул пальцем:

      – Это Синий зал… Тут мы будем его ждать.

      Зорбич побарабанил пальцами по столу. Видно было, что что-то гложет старичка.

      – В словосочетании «слепой музыкант» меня не устраивает одно слово.

      – Придется зажмуриться, – весело сказал Зунда.

      – Меня не устраивает слово «музыкант»… Прижмуриваться я могу сколько угодно, а вот играть… – Он покачал головой. – Даже на средневековом рояле.

      – Надеюсь, что до игры дело и не дойдет, ну а на крайний случай Кастуро что-нибудь исполнит… А?

      Тот кивнул.

      – Рояль там есть?

      – Есть.

      Я перетасовал снимки, нашел фотографию концертного «стейнвея», показал:

      – Такой подойдет?

      – Да, все в порядке…

      – Все в порядке будет, когда мы, наши дела сделав, оттуда