Жизнь наградила меня. Людмила Штерн

дело, – просипела я, откашлялась, встала и на ватных ногах подошла к их столику.

      – Тысяча извинений, – сказала я по-русски, – возможно ли, чтобы вы были Лениным?

      Бредовость своего вопроса я осознала в ту же секунду.

      – Pardon? – спросил Ленин, учтиво привстав со стула.

      – Excuse me, do you speak English?

      Четверо мужчин подняли головы и уставились на меня.

      – Just a little bit, – улыбнулся Ленин. – How сап I help you?

      – Вы невероятно похожи на Ленина. Слышали о таком? Он основатель советского государства. Вы абсолютная его копия.

      – You think so? Great to hear that.

      – Who are you?

      – Well… I am Lenin indeed.

      – Господи, спаси… – Помнится, я даже перекрестилась и опустилась на свободный стул.

      – Что случилось? – испугался Ленин. – Вам нехорошо?

      – Я – эмигрантка из бывшего Советского Союза.

      – Тогда, пгизнаюсь, мне это агхилестно, – сказал Ильич по-русски с заметным акцентом, но зато по-ленински картавя. Он ухватился двумя пальцами за лоб и потянул его. Кожа сморщилась, полезла вверх, и через мгновенье лысый скальп, как купальная шапочка, остался у него в руках. Под скальпом обнаружились стриженные ёжиком каштановые волосы. Борода и усы остались на месте.

      – Не пугайтесь. Мы снимаем фильм, а сейчас у нас перерыв.

      – И вы играете Ленина? – наконец дошло до меня.

      – Exactly, совергшенно вегно. Только, к сожалению, роль у меня небольшая, всего три эпизода.

      – Слушай, Бьянко, – сказал один из соратников, – немедленно требуй у Альбера увеличения гонорара за убедительность образа.

      – Блестящая мысль, – засмеялся Ленин. – Мадам, не откажите в любезности, приходите на съемочную площадку, скажите это нашему режиссеру. А я вас за это приглашаю на ужин.

      – С удовольствием. – Я пришла в себя и залюбовалась Ильичом. – А мужа моего вы тоже угостите?

      – Всенепгеменно. Тащите его сюда. Пусть будет еще один свидетель.

      Я позвала Витю, и мы распили вторую бутылку вина. Ленин взглянул на часы и всполошился.

      – Нам пора. – Он встал из-за стола, держа в руках свой скальп. – Мы на съемке за углом, на рю Дандон. Если сейчас вы заняты, приходите завтра к семи вечера, пойдем ужинать. И режиссера прихватим. – Он клюнул меня в щеку, и вся группа поспешила к выходу.

      На следующий день, ровно в семь часов, мы подошли к съемочной площадке. Ленин уже переоделся в светлые брюки и клетчатую рубашку, но лысину оставил. Он стоял у ворот и разговаривал с бородатым итальянцем-режиссером. Вокруг слонялись киношные соратники.

      Мы отправились в ресторан «Огюст», где нас накормили Rosti (запеченными овощами в картофельных котлетах) и Ztircher Geschnetzeltes (кусочками телятины в белом соусе со сливками). И десертами с непроизносимыми названиями, в которых участвовал мёд. Всё было весьма вкусным.

      Прощаясь после ужина, Ленин подарил мне свою фотографию в образе с автографом: «На память от Ильича и Бьянко Скали».

      А я, рыская полдня по книжным лавкам, нашла и преподнесла ему «Lenin in Zurich» (в переводе